Рабыня Рива, или Жена генерала

— Я четыре года провела в плену, — она замолчала. Твердо сжала губы и закончила. — Четыре года на дне ямы. Я не буду рассказывать тебе подробностей. Не маленькая, сама догадаешься. Я тебе одно скажу: они меня не сломали.

Я опустила глаза, стыдясь ее открытого, бесконечно сильного взгляда.

— И тебя не сломали, — добавила она. — Иначе тебя бы здесь не было. Поэтому хватит ныть, поняла?

Эмма ушла, а я долго не могла найти себе места. Ходила по тесной каюте и пыталась остановить взбесившееся сердце. Кровь шумела в ушах, а сознание улетало в темноту, полное паники.

На корабле больше нельзя оставаться… Нельзя!

Они уже задают вопросы, они догадаются, кто я! Нужно срочно бежать. Сейчас мы уже стартовали, но завтра у нас новая остановка… Я попыталась припомнить название базы и застонала — вот если бы я сошла на предыдущей! Шикарная, достаточно большая, чтобы прятаться, но не для элит — там обычный рабочий люд, который не любит задавать вопросов, а любит заниматься своими делами. Следующая была огромной, там легко затеряться, но бедной и опасной — криминала, значит, хватает. Как-нибудь выкручусь… Зато там можно добыть документы, да и работу легко найду. К этой базе многие швартуются, а моя профессия — нужная в космосе вещь. Я немного успокоилась, когда проработала план действий.

Немного, но не до конца. Может и пронесет: Эмма ничего толком не поняла, да и могла мне поверить. Даже пожалеть — как женщина женщину. Но до конца я ей не верила — это глупо в моем положении.

Через несколько часов я успокоилась и даже смогла уснуть. На корабле было тихо, сонно, знакомо. Меня разбудили несколько ударов кулака по переборке. За ней обнаружился Ёж.

— Тебя капитан зовет, — дружелюбно сказал он и, зевая, побрел в свою каюту. Все ясно, со смены.

Наверное, я проспала всю ночь — уже и Ёж пост сдал, а капитан, выходит, принял. Да и в рубку меня обычно вызывают перед стыковкой, чтобы ввести в курс дела по работе.

Я постучалась и вошла, хотя это необязательно — так и не избавилась от старой привычки.

Лони сидел в своем кресле, развалившись, словно дико устал после смены. Я огляделась, похоже, что он и заступил давно. Но подозрения рассеялись, не получив развития. Просто царапнуло какое-то несоответствие, а затем я переключилась на более актуальные проблемы.

Зашуршал брезентовый плащ, когда он устраивался удобнее.

Лицо было простым, открытым, а глаза почти с детским выражением. Словно кто-то устроил ему неожиданный подарок.

— Привет, Рива, — сказал он. — Спасибо хоть, призналась, что беглая… Но когда про Лиама ты нам рассказать собиралась?

Глава 22

Я отшатнулась, сжимая кулаки. Запястья напряглись — сильно, но бессмысленно. Моя тонкая фигура, даже напряженной и готовой к нападению, не производила впечатления, чтобы со мной считаться. Я не Эмма.

Лони усмехнулся, заметив реакцию.

— Спокойно, — рассмеялся он, показав ладонь. — Я тебя не съем.

— Нет? — пролепетала я, позволяя надежде прорасти в душе.

— Я — нет, — повторил он. — Но понимаешь… Я почитал тут про тебя… Ситуация интересная сложилась.

Я никак не могла разгадать по его лицу мысли — за меня он или против? Судя по тому, как он держался — отстраненно, все-таки не за меня. Легкая полуулыбка не сходила с его лица, приятный малый, который без сомнений продаст тебя, если хорошо заплатят.

Я слишком долго жила, глядя в жестокий оскал реальности, чтобы надеяться на лучшее. Не со мной, не здесь, не так. Недаром они не жалели рабов. На секунду я понадеялась на Эмму, вдруг заступится, а потом поняла — кто-то ведь рассказал Лони, что я с Иларии. Дальше он нашел сам.

— Выходит, тебя двое ищут, — Лони шмыгнул носом. — Генерал и командор. Вот какой у нас ксено-этик!

Он воскликнул, словно хватался и рассмеялся, откидываясь в кресле.

— Генерал? — переспросила я.

— Шад Эс-Тирран. Твой законный муж. Я узнавал. В серьезные косяки ты влезла, — продолжил он. — И нас втравила… Поссорилась с командором… А ты не думала, что с нами будет, если нас задержат и при обыске тебя найдут?

Он бросил это зло: во всех красках представил, что бы с ними сделали. Да, по головке не погладят. Но их участь не будет хуже моей. Их не убьют, не поработят, не кинут в тюрьму… Они могли бы все свалить на меня.

— А с другой стороны григорианец, — продолжил он. — Ты знаешь, какие они? Ты же специалист, должна знать. Если бы он нашел у нас беглую женушку, сколько шкур бы с нас спустил? В общем, дорогая, ты плохо с нами поступила. Придется оплатить должок, понимаешь, о чем я?

Нехороший тон заставил меня сжаться. Лони, склонив голову, смотрел на меня серьезный взглядом. Узкое лицо стало страшным — с него сползла постоянная придурковатая улыбочка. Без нее он выглядел, как форменный маньяк — только помешанный на деньгах.

Нутро жалобно и больно сжимало от страха, я боялась слушать, что он скажет. Оплатить должок — он ведь не про работу говорил. Не про то, что я должна отработать.

— Как вы догадались? — спросила я.