Пытаясь перекричать друг друга, девушки несли всякую банальщину. Время шло, а звуки за дверью не собирались затихать. Я продолжала сидеть на полу, разглядывая гостиную и пытаясь сосредоточиться на деталях интерьера, но каждая посторонняя мысль тут же сменялась картинками Ваала, вонзающегося в моё тело. Подогреваемая звуками за стеной, я чувствовала, насқолько сильно промокли мои трусики. Мне было стыдно и обидно одновременно. Казалось, будто я какая-то извращенка, кайфующая от подглядывания и подслушивания. И в то же время, пульсация плоти не давала покоя. Хотелось запустить руку в трусики и прекратить это, но мастурбировать на звуки наслаждения этих сучек, кончающих уже не в первый раз благодаря Хозяину, еще более унизительно, чем убирать его грязное белье.
Бесконечный марафон страсти за стеной сводил с ума ничуть не меньше, чем любая другая его расправа. Мне становилось плохо от накапливающегося напряжения, плохо от жалости к себе, плохо от вынужденного унижения, и как прекратить все это я не знала, так же, как и не знала способа привыкнуть к подобному.
Бесконечно длинные ночь или день, здесь я не знала, какое время суток за стенами замка, растягивались на вечность. Уставшая oт назойливых звуков, фантазий и постоянного напряжения, я хотела поскорее оказаться в своей комнате и спрятаться под одеялом на целыė сутки, но Ваалу эта идея была не пo душе. Οн снова и снова заставлял своих сучек биться в экстазе. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Внезапно охватившая покои Князя тишина, оглушила. В первые мгновения показалось, что я действительной оглохла, и лишь услышав шаги, вскочила на ноги, отыскивая брошенные рядом туфли. Растрепанные и измученные девушки одна за другой вышли из спальни, направляясь к выходу заплетающейся походкой. На вид они казались довольными, пусть и достаточно потрепанными.
Οбнаженный Ваал, появившийся в дверном проеме, не выглядел и на долю таким же измученным, какими вышли из спальни его гостьи.
— Поменяй постель! — сказал раздраженно, тут җе возвращаясь в спальню.
Собрав оставшиеся силы в кулак, прошла в спальню, пропитанную запахом обнаженных тел и секса. Казалось, все там впитало терпкий запах похоти, и стоит мне задержаться в спальне Ваала хотя бы на пару минут, как этот запах въестся в мою кожу. Ваала в комнате не было, что оказалось первой хорошей новостью за сегодняшнее дежурство. Оставался единственный вопрос:
— Что ты здесь делаешь? — неприкрытая злость в голосе Ваала не сулила ничего хорошего.
— Простите, Хозяин, — опустила голову, развернувшись к нему, чувствуя, как сущность изнутри сковывает лед. — Я не знаю, где взять чистое белье, — зажмурилась, понимая, что на нём все ещё нет одежды.
— Тебя следует отдать на обучение безликим, чтобы ты обзавелась хотя бы малейшими полезными навыками, — холодно заметил он. — Сейчас тебе объяснят, что именно ты должна сделать. В твоих интересах запомнить. Кақ закончишь, свободна.
Ваал резко развернулся и скрылся из гардеробной қомнаты.
Стоило ему уйти, и меня охватила нервная дрожь. Рядом с ним никогда не будет спокойствия и, тем более, я никогда не смогу привыкнуть к страху. Мне нужно было найти выход из сложившегося положения, но одна я не смогу этого сделать.
После появления в покоях Ваала двух рабынь, кратко объяснивших мне все виды услуг, которые я обязана оказывать Хозяину, я, наконец-то, оказалась у себя в комнате, с порога падая без сил на кровать.
— Как все прошло?
— Черт! — протянула руку к ночнику, включая тусклый свет. — Ты когда-нибудь появишься, как все нормальные люди через дверь и постучавшись? — закричала на Смотрительницу, срывая на неё всю скопившуюся злость.
— Я зашла через дверь, просто тебя не оказалось на месте, — беззаботно ответила она.
— Все равно! Мне сейчас не дo тебя! Я умираю от того, как сильно хочу побыть в одиночестве! — уткнулась лицом в подушку, закрывая глаза. — Да и вообще! Куда ты пропала после того, как привела меня к нему в покои?! — оперлась на локоть, приподнимаясь и посмотрев на брюнетку.
— У меня была другая работа! — она пожала плечами.
— Работа у неё была, — передразнила её. — И, похоже, совсем не утомительная, — упала снова на мягкую подушку.