Рабыня Смерти

Оставляя на кровати удовлетворенную и обессиленную девушку, Ваала имел одно желание — отмыться. Каждое прикосновение Рогнеды, её запах, пот, все в нем вызывало отторжение. Он желал чувствовать на себе следы страсти Αлександры и знал, что так не должно быть. Совсем скоро она перестанет иметь значение в его жизни, и тогда все встанет на свои места. Секс, как и раньше, станет средством расслабления и достижения чистого экстаза, без примеси этого пугающего трепета в груди от близости всего лишь с глупой рабыней. То, что Ваал чувствовал к девчонке, должно безвозвратно исчезнуть вместе с ней. Οн в этом не сомневался, зная, что как никто другой в состоянии контролировать свои эмоции и жизнь.

Принимая ванну в окружении рабынь, он предвкушал реакцию девчонки, когда она застанет подругу в его спальне. Представлял нескрываемый гнев и отчаяние, c которым та не сможет справиться, превратившись в покорную мышь. Такой, какой и должна быть любая другая на ее месте. Медленно выныривая из-под воды, Ваал тут же почувствовал — что-то не так. Он перестал чувствовать Александру. Совершенно. Не слыша отголосков запаха или гнетущей близости, ощущающейся даже через множество стен и нервирующей его всё время нахождения в замке. Сердце замерло, будто стремительно уменьшаясь в размерах. Схватив полотенце, он вышел из ванной, собираясь узнать источник тревожного предчувствия. Звук гонга, разнесшийся гулом по всему замку, оповестил его обитателей о тревоге. Не оставалось ни одного сомнения. Εё нет. Оказавшись перед выходом из своих покоев, услышал звук бегущих ног снаружи. Распахнув двери, увидел объятую ужасом Рогнеду, за спиной которой иергоны сбегались в поқои девчонки.

— Она мертва, — прошептала воительница, пребывая в нескрываемой панике.

Не медля, Князь устремился в покои напротив. Расстояние до ее спальни казалось бесконечным. С каждым шагом оно словно увеличивалось, не желая давать возможности Ваалу, как можно скорее увидеть Сашу своими глазами. Ворвавшись в спальню девчонки, Ваал увидел бездыханное тело Александры рядом с кроватью. Не требовалось слушать пульс, чтобы удостовериться в её гибели. Он не видел души. Её не было в замке, не было где-либо в Инфериатосе, как и в других мирах. Она действительно погибла.

ГЛАВА 25

Слова, слова, слова… Как много слов приходилось проговаривать при жизни, не зная их истинного значения. Сколько раз я рассуждала о любви, верности, честности и предательстве, вкладывая в эти понятия лишь то, что знала понаслышке. Облачая мысли в формы, навязанные обществом, книгами, телевидением, я не пропускала их через себя, игнорируя отсутствие личного опыта и знаний. Мне казалось, что благодаря мнению посторонних, я знаю обо всем вдоль и поперек, не задумываясь ни на секунду об индивидуальности восприятия мира каждым отдельным человеком. И в итоге, все мои слова оказались — мыльными пузырями. Блестящими, легкими, пустыми, не оставляющими после себя совершенно ничего. Да что я могла знать о любви, если не испытывала её никогда ранее? Вся та мишура, которая сопровождала мои отношения с Андрюхой, едва ли была хотя бы цветной. Долго и упорно я внушала себе, что это именно то самое чувство, пытаясь заполнить звенящую пустоту. Его измену я называла предательством, проливая слезы и проклиная, но внутри меня ничего не изменилось. По-прежнему оставалась мишура, только не такая блестящая и шуршащая, но именно ею были набиты отсеки, предназначенные для эмоций.

Оглядываясь назад, на присутствие Андрея в моей жизни, поняла, что он не стал роковым человеком в судьбе, не помог мне поменяться в лучшую или худшую сторону, он просто ослабил тормоза, позволяя мне катиться под гору. Все остальное было сознательным выбором. Мне доставляло ненормальное удовольствие заниматься самобичеванием из-за низкой самооценки и ее следствий. Причиной всех своих бед всегда была лишь я, и прекрасно осознавая этот факт, продолжала вести себя прежним образом, приумножая поводы для самопрезрения. Возможно, некоторые близкие и считали, что в этом не было моей вины, но я никогда не страдала наивностью, да и перекладывать вину на кого-то постороннего — это удел слабых. Поэтому каждое моё действие совершалось с целью растоптать остатки гордости и обрести новую возможность оплакивать свою бессмысленную жизнь.