Рабыня страсти

Она не видела его, хотя Карим наблюдал за нею, когда она прогуливалась в садике либо в обществе Нази, либо с Омой. Она стала еще прекраснее, чем была, думал Карим… Для него было совершенно очевидно, что любовь к ней жива в его сердце и что всегда будет он любить свою златокудрую Зейнаб… Однажды он увидел, как Хасдай остановился и запечатлел поцелуй на ее устах. Карима охватила бешеная злоба — но вот она подняла лицо и улыбнулась Нази чарующей улыбкой без малейших признаков страсти… Злоба тут же улеглась. Ома не прибегла ко лжи во спасение больного — Зейнаб и впрямь не любит своего господина! Но любит ли она все еще его, Карима?

С каждым днем ему становилось все лучше, и уже через неделю он сам стал участвовать в учениях, которыми руководил капитан сакалибов. Миновала еще неделя — и Карим почувствовал, что уже вполне физически окреп. Одежда перестала свисать с него, словно с распялки, да и спал он ночами спокойно… А воины его уже выезжали из города, дабы продемонстрировать свою военную мощь. Он ни секунды не сомневался, что шпионы обо всем донесут Али Хассану. Начиналась захватывающая игра в кошки-мышки с наглым бандитом…

И вот через месяц Хасдай объявил Зейнаб:

— Мы перемещаемся в горный лагерь — попытаемся выманить Али Хассана из его убежища. Он постоянно в разъездах, наши разведчики не могут его отыскать. Князь считает, что благоразумнее всего добиться, чтобы он вышел к нам сам.

— А что-нибудь слышно об Иниге? — спросила его Зейнаб.

— Боюсь, что нет… — отвечал Нази. — Скорее всего, ее давно нет в живых — и это лишь ей во благо, дорогая моя…

Зейнаб стиснула зубы, приказывая себе молчать, но резкие и едкие слова чуть было не сорвались с ее губ… Нет, Инига не может быть мертва! А когда они отыщут ее, она, Зейнаб, уладит все. Да, Карим лишился всей семьи, но она возвратит ему сестру! И он будет счастлив, что бы тут они все ни говорили!

Вскоре мужчины уехали в горы, предоставив Зейнаб и Ому самим себе. Каждые несколько дней приезжал нарочный с посланием для Зейнаб от Хасдая-ибн-Шапрута — из этих кратких записок явствовало, что поиски разбойника нимало не продвинулись… Не нашли ни самого Али Хассан, ни его лагеря, ни его воинов. И все же они приняли решение оставаться в горах до тех пор, пока бандит сам не выйдет из укрытия — а в том, что рано или поздно он это сделает, ни у кого не было сомнений. Они должны быть начеку…

Однажды теплым летним вечерком, когда две молодые женщины, как обычно, прогуливались в отдаленном уголке сада, из кустов внезапно появилось около полудюжины вооруженных людей. Ома с поразительной прытью ускользнула от их рук и понеслась что есть духу к портику, крича во все горло и призывая Мустафу и стражников. Зейнаб же чуть замешкалась — и была тотчас же схвачена. Чья-то ладонь быстренько заткнула ей рот, и ее выволокли через те маленькие воротца в стене, которые обычно использовал Карим. Один из похитителей перебросил ее через луку седла, и маленький отряд галопом поскакал вниз по улице. Через городские ворота им удалось прорваться — помощь не подоспела вовремя… .Зейнаб была не дура. Теперь она получила доказательство того, что маневры в горах и вправду привлекли внимание Али Хассана, и неважно, знают об этом Карим или Хасдай… Разбойник избрал неожиданную тактику. Она и не пыталась бороться со своим похитителем. Ей и так из рук вон неудобно, а если она еще и сверзится со скачущего галопом животного, то может насмерть разбиться… Она извернулась, чтобы посмотреть в лицо похитителю, но оно было закрыто платком почти до самых глаз.

— Кто ты? — спросила она по-арабски, надеясь, что свист ветра не заглушит ее слов.

— Али Хассан, — лаконично ответил он.

Зейнаб почти восхитила храбрость этого человека. Это было почти безумство — ворваться в сад самого князя Малики и похитить Рабыню Страсти, принадлежащую посланнику калифа. Ну, теперь-то она выяснит, жива ли Инига! А уж капитан сакалибов быстренько отыщет лагерь Али Хассана. Она видела на обочине дороги людей, которых бешено мчащиеся кони чуть было не сбили с ног. Наверняка они сообщат властям… Она подумала, что, скорее всего, это и впрямь для нее опасно, но почему-то не испытала страха.

Бешеная скачка продолжалась несколько часов, в течение которых Зейнаб, как могла, примечала путь — и вот острое зрение помогло ей различить очертания лагеря — бандиты раскинули его в одной из высокогорных лощин. Черные шатры схоронились промеж скал и были почти неприметны. Али Хассан остановил коня подле самого просторного из шатров и бесцеремонно сдернул свою добычу с седла взмыленного коня.

Зейнаб чудом удалось приземлиться на ноги, не уронив своего достоинства, хотя от резкого толчка ее затекшие ноги чуть было не подломились в коленках. Зейнаб с усилием выпрямилась. С показным спокойствием она пригладила спутанные ветром волосы и стряхнула дорожную пыль со своего сиреневого кафтана.

— Пошла в шатер! — рявкнул Али Хассан и рывком втащил жертву внутрь.

Она стряхнула его руку.