Рад, почти счастлив…

– Как к старикам-родителям ехал к тебе! Долг сердца, всё вперемежку! Там Маша – а я к тебе! – восклицал он, бросив машину и взбегая по снежному обрыву, распахнутый, румяный от холода и страстей. Костя был в том же чёрном осеннем пальто, без шапки, зато в варежках по локоть. На лету он сорвал их, и обнял Ивана. Тот с трудом удержал равновесие.

– С Новым годом! Знаешь, что творится на свете? Просто чума! Я пропал! У меня нет шансов! Это по мне! Как же я теперь понимаю человечество! Иван, я и тебя теперь понимаю насквозь! И я не верю в твоё пустое сердце! Просто у тебя иные стратегии завоевания счастья! Ты – исторический процесс! Европа сближается с Африкой по сантиметру в вечность! Ну и что – разве это значит, что они не сойдутся однажды? Сойдутся, и ещё как! Моря расступятся, восстанут горы! Светит, светит, я вижу, тебе моя Бэлка!

– Ничего мне не светит, – высвободился из его рук Иван.

– Ну хорошо, не светит! Ты сам идёшь, с фонарём! – смеясь, крикнул Костя. – А хочешь снежку? – И быстро, ловкой рукой черпнул и залепил ему на шею жгучую горсть снега.

Иван оттолкнул его и принялся выгребать из-под ворота тающие комочки.

– Мне нужно, чтобы Маша ко мне повернулась, – объявил тем временем Костя. – Не краем глаза, а целиком! Целиком, вся! – Тут он сел над обрывом на корточки и закурил. – Чтобы от Женьки отвернулась и ко мне повернулась. А для этого нужен подвиг! Понимаешь, если я подкачу к ней без подвига, она подумает: какой забавный лузер этот Костя! Ты пойми, это ведь не какие-нибудь амбиции! Я за воздух борюсь! Мне выжить надо!

Иван смотрел, как жадно Костя пьёт свою сигарету, одним вдохом – чуть ли не до дна.

– Мне нужен успех, – продолжал он. – Но не на поприще жвачек. Мне нужен прорыв! – Тут Костя поднялся, взял Ивана за локоть и потащил вдоль берега.

– Проще всего бы написать гениальную вещь, – говорил он, пиная нападавший снег. – Но у меня такое чувство, что всё истинное, крупное в области искусства уже закончилось. Не стоит и стараться – рыба ушла. Кого ты поймаешь в пересохшей луже, даже если всю жизнь просидишь? Мелочь какую-нибудь. Кажется, так недавно были Гёте, Моцарт – для них всё только начиналось. А с нашим Пушкиным вообще смешно – не успел открыть русскую литературу – а вот она уже и закрыта! Каких-то два века! И вот, на фоне этого всего я задумал проект. Мне интересно, как большая человеческая личность, гений прошлого, переварил бы в себе нынешнюю эпоху? Мне хочется пройтись по всем великанам и вживить их в настоящее. Зная досконально биографию и труды вполне реально увидеть, как действовал и творил бы данный персонаж в дне сегодняшнем! Да, у меня нет знаний, это правда. Зато я могу резать время силой воображения!

– По-моему, я о чём-то подобном уже слышал, – заметил Иван.

– Слышал? Ну тогда и чёрт с ним! – не смутился Костя. – У меня еще куча идей! Надо только решить и действовать. Да, и еще обязательно надо сочинить для Машки сайт про пэчворк!

Ивану очень хотелось объявить Косте, что он – восторженный дуралей, но благоговение перед чужим душевным штормом отменило готовую реплику.

– Слушай! Давай-ка садись, поехали! – вдруг решил Костя и, приобняв Ивана за плечо, потащил с собою вниз, туда, где был припаркован снегоход Фолькера.

– Да пусти ты меня! – вырвался Иван и остался на берегу. Костя скатился к реке один.

– Иван! – снизу орал он. – Раз в жизни тебя прошу! Ну, чего ты трусишь! Не убью же я тебя! Прокачу с ветерком! – Он зажёг противотуманку и натянул варежки. – Ты, главное, пойми – мне это очень надо! Понимаешь – чтобы жить!

«Что за человек! – сердясь, думал Иван. – Шантажист и пустомеля! А если не ехать – бог его знает, ещё сгинет куда-нибудь…» Он поискал спуск к реке, не найдя, прошёл по рыхлому Костиному следу и спрыгнул с набережной на лёд.