Рад, почти счастлив…

Как раз, когда стол был накрыт, отец завершил свое дело.

– Вот они, – произнёс он довольно равнодушно и спустился на пол со старой, советского фасона папкой. Ему пришлось поморщиться, чтобы распрямить заржавевшую спину. Он убрал папку в портфель и пошёл одеваться.

Ни на что не надеясь, Иван предложил ему чаю и был удивлён, когда отец отставил портфель и прошагал на кухню. Вероятно, это дом, где он провёл значительный кусок жизни, захватил его в свои объятия. А может, ему хотелось дождаться мамы?

Вид накрытого стола тронул отца. Он впервые посмотрел прямо – с насмешливым удовлетворением – и сел.

– Ну, чем занимаешься? – спросил он, конструируя себе бутерброд. – На работе не засиживаешься, как я вижу?

Это был единственный случай, когда Иван не мог своей спокойной, добросердечной улыбкой отвести все насмешки. В данный момент он разговаривал с работодателем, чьей милостью был свободен и сыт.

– Твоя жизнь – это графомания, – сказал отец. – У неё нет структуры. Нет эскалирующей идеи, вокруг которой располагались бы события. В качестве спасения я бы посоветовал тебе серьёзно отнестись к судьбе компании, но, думаю, тебе это уже не по силам.

– Что же делать? – спросил Иван.

– Ничего. Деградируй в своё удовольствие. Через несколько лет из тебя выйдет хорошая манная каша.

Он допил кофе, оделся и, подхватив свой портфель, вышел.

Иван хотел посмотреть в окно, как отец пройдёт по двору, но как-то спутался и, забредя на кухню, встал посередине. Слова отца ныли в его голове затрещиной. Внутренняя основа дрогнула. По совести побежала рябь.

«Может быть, все они правы – и мама, и Костя, и отец, – раздумывал Иван. – Но на что же ему купить сюжет? На бабушку с дедушкой, которые отвлекают его от возможного Дела? Как избежать участи манной каши? Забросить свой живой сад и заняться чужим, каменным, только потому, что это убьёт время и даст денег? Или, может, забросить свой живой сад и заняться чужим живым садом – Бэлкиным? Но тогда засохнет свой, и так не много ему осталось».

Рассеянно Иван собрал чашки. «Правда где-то посередине, – говорил он себе. – Соразмерность – вот что нужно. Так разве же он не ездит в офис? Не наметил себе летнюю Австрию? Ну, хорошо… Можно ещё попробовать посерьёзней отнестись к институту. Согласен, ладно…»