Ради большой любви

– Серьезно? – недоверчиво спросил Югов, скрестив руки на груди. – А не боитесь, что ваши враги догадаются?

– Видишь ли… – Клим все же хорохорился, хотя прекрасно понимал и своего друга, и опасность затеи, но куда деваться? – Когда смотришь кино, не думаешь, что кто-то решится изобразить подобный кульбит в жизни. Полагаю, логика у наших врагов такая же. И потом, Денис, наш план с более тонкой фантазией… экстравагантный план. Короче, говори: ты нам поможешь?

– Я не готов сразу ответить, – покачал головой Югов, закуривая сигарету.

Наступила долгая пауза, гости не ели и не пили, да и лица у них были словно прихваченные морозцем. Отказ Югова приведет к катастрофе, придется отменить сценарий, потому что его нельзя будет осуществить. Клим держался за бок и морщился, Денис предложил:

– Сделать обезболивающий укол?

– Он еще спрашивает, – проворчал Клим. – Хотя лучше чувствовать боль, чем ничего не испытывать и кормить червей.

Денис вышел и вскоре вернулся с женой, которая и сделала укол под воспитательную речь Югова:

– Не надо было убегать из больницы. Тоже мне, герой. Завтра приедешь ко мне на перевязку.

– Нам пора, – засобирался Клим, поднялись и разочарованные Малика с Князевым. Не обращаясь ни к кому конкретно, Клим бубнил под нос, идя к выходу: – Странно устроена жизнь: нас любили, потому что мы были удачливы, нас уважали, потому что мы стоим того, нас боялись, потому что мы были силой. Да и сейчас мы сила, и потому нас хотят убить. Но выжить мы должны сами, без помощи, потому что удачливые, сильные и стоящие. А когда нас сотрут с лица земли, потому что мы остались одни, все будут скорбеть и сокрушаться, может, даже поплачут. И забудут очень быстро…

– Я не сказал «нет», – вдруг его остановила фраза Дениса. Клим тут же обернулся:

– Ты лучше скажи «да», чтобы нам спалось спокойно.

– Хорошо, я попробую подготовить…

– Нет, Денис, «попробую» не пойдет. Речь идет о жизни пяти человек, пяти! Мы должны знать сегодня.

– Ну, да, да! – взметнул руки вверх Югов, потом подбоченился и потряс головой из стороны в сторону. – Надо жить отшельником, чтобы не иметь обязательств.

Административное здание завода было достаточно велико, днем здесь трудится не один десяток людей. Разумеется, как и в других зданиях подобного типа, под ним располагался подвал, и не только он. Здание построено после войны, следовательно, есть и бомбоубежище – ненужные помещения, куда никто не заходит, но там хранится всяческий хлам, который давно пора выбросить.

Ермаков исследовал сначала бомбоубежище, что заняло уйму времени. Потом он поднялся в подвальное помещение, устроил небольшой перекур, прикидывая, с какого угла начать. Тяжелый затхлый воздух бил в нос, глаза устали от дежурного и тусклого света у входа, да и время было слишком позднее – половина первого. А надо продолжать. Ермаков тщательно загасил сигарету и начал с дальней стены, освещая подвальную свалку фонариком. Он перебирал ящики, переставлял с места на место дряхлые кресла и стулья, сваленные горой, спотыкался о железные детали непонятного назначения.

Чуткое ухо Ермакова уловило шаги, он замер, прислушался. В подвал кто-то спускался. Отыскав укромный уголок, Ермаков спрятался и погасил фонарик, гадая, кому понадобилось в столь поздний час спуститься вниз.

В полумраке Ермаков узнал его сразу, но некоторое время наблюдал, как он что-то достает из фанерного ящика поодаль. Поднявшись на ноги, Ермаков медленно и осторожно двинул к нему, тот услышал и обернулся.

– Привет, – сказал Ермаков. – Я предполагал, что слухачу не удалось быстро избавиться от прослушивающей аппаратуры, но не думал, что это ты. Не ожидал. Сначала я решил, что ты ее через окно, а потом через ограду сплавил. Но подумал-подумал… нет, слишком велика опасность, что застукают за выносом, значит, где-то в здании ее прячешь. Ба, что я вижу: аппаратурку на части разбил? Молодец. По частям удобней выносить, правильно. А не жалко?.. Чего приуныл? Думал, ты ловкий и хитрый? Никто тебя не поймает с поличным? Да ты обыкновенный диверсант, а точнее – гнида…

Вахтер проснулся от глухого и короткого звука. Пожилой человек прислушался, но было до того тихо, будто уши заткнуты ватой. Выйдя из дежурки, он осмотрел холл – никого.

– Померещилось? – пожал он плечами. – Может, с пожарного баллона кран сорвало?

Он, шаркая, подошел к пожарному ящику, открыл его – огнетушители были в полном порядке. Вахтер с привычной аккуратностью закрыл ящик, позевывая, вернулся к себе, сел на кушетку, немного послушал тишину и лег.

Бомбей до завтрака умчался на встречу со своим агентом. Утро для таких дел самое лучшее время, так как вероятность, что «шестерки» Гриба застукают заговорщиков, практически исключена. Их время – вечер и ночь, утром они обычно спят как сурки. Князев протянул отпечатанный лист Климу:

– Читай внимательно и вслух.