Ради большой любви

Для суда это была отличная «замануха», выражаясь адвокатским языком: зачем рассматривать дело, если ни к каким результатам нельзя прийти?

– Суд удовлетворяет ходатайство истца, – сообщил судья после некоторых раздумий. – Время у нас еще есть, поэтому рассмотрение дела переносится на пятнадцатое октября.

Внутренне торжествуя, Наташа выпорхнула из здания суда, как вдруг ее догнал представитель «Форсинга»:

– Извините, девушка, вы специально оттягиваете суд?

– Кажется, я объяснила…

– Слышал, – не совсем учтиво перебил он, окинув Наташу с ног до головы сочувствующим взглядом, видимо, не воспринимал всерьез молоденькую адвокатессу. – Вы-то грамотный человек…

– Надеюсь, – вставила Наташа.

– Ну и какой смысл затягивать? Разве вы не изучили дело?

– Изучила. Вы же уверены в положительном для вас исходе, почему тогда так беспокоитесь?

– Деньги, девушка. Завод теряет позиции, а это утраченные деньги. Давайте поговорим в более непринужденной обстановке?..

– Извините, ничем не могу помочь. – Наташа натянула на личико жалостливую улыбку. – Я не имею полномочий завершить дело. Извините, мне пора.

И побежала за угол, где в машине ждала Марта Ивановна.

– Yes! – плюхнувшись на сиденье, засмеялась Наташа. – Дело отложено до пятнадцатого октября. Тра-ля-ля!

– Если будет нужно, мы еще раз отложим, – включая зажигание, сказала патронесса. – Однажды я четыре месяца тянула, чтобы дело закрыли за истечением срока давности. А что так долго?

– Меня прощупывал представитель «Форсинга», а я действовала по принципу: «да» и «нет» не говорить. Кажется, он купился на мой несолидный вид и хотел предложить взятку.

– Прекрасно. Теперь будем ждать Князева.

Лиана встретила Урванцеву в кабинете без настороженности, но с едва заметным удивлением:

– Садитесь. Чем обязана?

Урванцева мало заботилась о внешности, однако в других это качество ценила и отметила: банкирша потрясающе выглядит. Ко всему прочему женщин среди банкиров мало, обаятельных и того меньше, а успешных – раз-два и обчелся. Короче говоря, Лиану можно было считать идеалом, но идеал должен объяснить, на какой почве он сошелся с криминальным отростком Грибом.

– Я хотела бы кое-что выяснить, – сказала Урванцева, осматривая кабинет с величайшей заинтересованностью.

А разве не вызывает живой интерес женщина-банкир, развесившая по стенам не портреты президента, а фотографии знаменитых боксеров? Впрочем, сдвиги есть у многих, особенно у богатых, тем непременно надо выделиться из толпы им подобных, поразить их своей необычностью.

– Наверное, речь пойдет о Князеве? – догадалась Лиана.

– Совершенно верно. Ваш банк купил акции завода?

– Да. А продали мы их «Форсингу» по завышенным ценам. Скажу больше, меня мучает вина перед Князевым, ведь получается, что я подставила его. Поэтому я предложила ему место управляющего в новом филиале банка, но… сами знаете, чем все кончилось. А можно задать вам вопрос? Князев действительно исчез из клиники или это очередная утка прессы?

– К сожалению, исчез.

– А как такое могло произойти?

– Пока это загадка. Окно в палате было открыто, а Пал Палыча не оказалось на месте. Грешным делом мы подумали, что он очнулся и в состоянии транса ушел домой, но ни на квартире, ни в загородном доме он не появлялся. Да и хирург, оперировавший Князева, говорит, что при таких ранениях он не способен передвигаться самостоятельно, даже очнувшись.

– Странно. Киллерам достаточно было его убить, зачем же похищать фактически недееспособного человека?

– Мы пока воздерживаемся сказать точно, похитили ли его. Возможности человеческого организма неограниченны, поэтому мы не отказываемся от версии, что он все же очнулся и ушел сам. Мы приложим все силы, чтобы найти его. Скажите, Лиана Прокофьевна, на днях вы ужинали в «Кабачке»…

– В «Кабачке»?

– На левом берегу реки, пять дней назад, – уточнила Урванцева. – Вы так часто бываете в этом дальнем ресторане, что не помните?

– Почему же, помню.

– Вы ужинали не одна. Если не секрет, с кем?

– Простите, а какое значение имеет, где и с кем я ужинаю? Это мое личное дело. Или за мной следят?

Ни смущения, ни испуга, ни хотя бы недоумения. Ну, только ирония присутствовала в интонации, говорившая, что Лиана не принимает всерьез интерес следователя к ее партнеру по ужину.

– За вами не следят, а вот «Кабачок» взят под контроль. Последнее время это место стало вызывать опасения, все, кто там появляется, берутся на заметку. Вас знают, а вашего партнера по ужину нет. Кто это был?

– Господи, это Сайкадзе! Неужели вы не знаете его?

– Признаюсь: нет.

– Он руководит частным охранным предприятием «Ринг», зарекомендовал себя с лучшей стороны. А моему банку нужны надежные охранники, лично мне тоже. История с Князевым меня встряхнула. Я встретилась с Сайкадзе, чтобы обсудить кандидатуры на места охранников.

– В таком случае вернемся к Князеву. – Это тоже была одна из уловок Урванцевой: увести от главной темы, нивелируя ее до ничтожности. – Почему вы продали акции «Форсингу»?

– Кто покупал, тому и продали. Нет смысла продавать их в розницу, пакетом выгодней.

– Это вы предложили «Форсингу» купить акции?