Ради любви

Анджи на мгновение прикрыла глаза и увидела отца, одетого в свой лучший черный костюм. Он больше всего любил мюзиклы и всегда возвращался после них, напевая.

— Мы потратим на это вечер. Поужинаем в ресторане и закажем номер в гостинице. Все будет отлично.

— Спасибо, — сказала мама. — Вот и папа так сказал.

Лорен приготовила себе завтрак, но, когда она бросила взгляд на яичницу, одна мысль о том, что придется есть эту жидкую клейкую массу, показалась ей невыносимой. Она отодвинула тарелку, и вилка звякнула о пластиковый стол. На какую-то секунду ей показалось, что сейчас ее стошнит.

— Что с тобой?

В дверях стояла мать в короткой розовой джинсовой юбке и старой футболке с портретом рок-музыкантов группы «Блэк сабат». Под глазами огромные темные круги. Она курила.

— Привет, мам. Рада видеть тебя. А где же прекрасный принц?

Мать прислонилась к косяку. На лице ее появилась мечтательная удовлетворенная улыбка.

— Этот совсем другой.

— Ты всегда так говоришь.

— Ты дрянь. — Мать затянулась. — У тебя месячные?

— Нет, но мы опять задолжали за квартиру.

— Конечно, это не твое дело, но я, может быть, влюбилась.

— Последний раз ты говорила это про человека по прозвищу Удав. Ясное дело, с человеком, который водит дружбу с рептилией, ничего плохого случиться не может.

— Это с тобой явно что-то не так. — Мать села на диван. — Знаешь, я думаю, может, этот парень как раз то, что надо, Ло. Джейк похож на стрелка с Дикого Запада, который входит в бар. Утром, когда я проснулась рядом с ним, он поцеловал меня. При свете дня. Поцеловал.

Лорен ощутила, что между ними приоткрылась крохотная дверца. Она села рядом с матерью.

— У тебя голос звучит по-другому, когда ты произносишь его имя.

— Я не думала, что такое со мной случится. — Тут, казалось, она сообразила, что позволила себе излишнюю откровенность, и улыбнулась: — Наверняка все это ерунда.

— Надеюсь, я смогу его увидеть.

— Ну да. Он считает тебя плодом моего воображения. — Мать засмеялась. — Как будто я делаю вид, что у меня есть ребенок.

Она затянулась сигаретой и, улыбаясь, выдохнула. Дым коснулся лица Лорен, забился в нос. Она задохнулась, тошнота подступила к горлу. Она добежала до ванной, и ее вырвало. Все еще чувствуя слабость, она почистила зубы и вернулась в комнату.

— Сколько раз я просила тебя не выдыхать дым мне в лицо.

Мать загасила сигарету.

— Рвота — это новая реакция.

Лорен схватила свою тарелку и понесла к мойке.

— Мне пора идти. Сегодня вечером мы с Дэвидом будем вместе заниматься.

— Кто такой Дэвид?

Лорен вытаращила глаза:

— Я встречаюсь с ним уже четыре года.

— А. Этот красавчик. — Мать посмотрела на нее сквозь дым и тихо спросила: — Ты ведь знаешь, почему девушек тошнит без всякой причины?

— Поверить не могу, что ты уговорила меня на это платье, — сказала Анджи, изучая себя в зеркале гостиничного номера.

— Я не уговаривала, — откликнулась мама из ванной. — Я тебе его купила.

Анджи поворачивалась из стороны в сторону, наблюдая, как красный шелк облегает тело. Красный цвет притягивает взгляды. Она бы не рискнула надеть такое платье, но мама, увидев его в магазине Нордстрема, сразу взяла быка за рога.

— Ты шутишь, — отвечала ей Анджи, — мы же идем в театр, а не на вручение «Оскара».

— Ты теперь одинокая женщина, — сказала мама, и, хотя она улыбалась, в глазах ее была печаль.

— То есть ты считаешь, если я оденусь как дорогая проститутка или кинозвезда, то найду путь к новой жизни?

— Я считаю, — медленно произнесла мать, — что пора смотреть вперед, а не назад. Ты сделала большое дело для ресторана. Вечер встреч имел большой успех. А теперь радуйся жизни.

— Как я люблю тебя, мама. Я тебе это говорила?

— Не слишком часто. Пойдем, мы опаздываем.

Они добрались до театра меньше чем за пятнадцать минут. Предъявив билеты, они вошли в наполненное зрителями фойе.

— Он любил здесь бывать, — сказала мама, и голос ее дрогнул. — Он бы отвел нас прямо в буфет.

— Значит, так мы и поступим. — Анджи прошла сквозь толпу, заказала два бокала белого вина. С бокалами в руке они с мамой медленно шли, разглядывая золоченый барочный декор.

Без десяти восемь свет мигнул. Они поспешили на свои места в четвертом ряду. Началось представление. В течение часа зрители зачарованно следили за тем, как на сцене разворачивалась печальная и прекрасная история. В антракте Анджи повернулась к матери:

— Как тебе?

Мама сидела в слезах.

— Ему бы понравилось, — сказала она, — а меня музыка утомила.

Анджи коснулась руки матери:

— Ты все ему расскажешь.

Старомодные очки увеличивали темные глаза и стоявшие в них слезы.

— Теперь он не так часто со мной разговаривает. Говорит: «Пришло время». Не знаю, что я буду делать совсем одна.

— Ты никогда не будешь одна, мама. У тебя дети и внуки, друзья, семья.

— Это совсем другое. — Они посидели молча. — Принесешь мне чего-нибудь выпить?

— Конечно.

Анджи боком прошла вдоль сидений и поспешила к буфету. В фойе было множество народу. И тут она увидела его.