Ради любви к жизни. Может ли человек преобладать?

Без сомнения, завоевание сателлитов и Корейская война были экспансионистскими, агрессивными действиями[146]. Что же можно сказать об остальных данных по России? Советский Союз, как я говорил ранее, не только не воспользовался преимуществом ситуации во Франции и Италии после войны, но он также не предпринял наступательных действий и не пытался навязать свое иго правительствам там, где это можно было сделать без какого-либо серьезного риска. Финляндия, Австрия, Греция, Турция, Иран, Ирак, Ливан, Египет, Камбоджа, Лаос — примеры советской политики, которая оставляла эти страны либо на западной орбите, либо нейтральными.

Эта картина в достаточной степени противоречит существующему стереотипу, утверждающему, что Берлин, Лаос, Конго и Куба — это приметы агрессивного желания России господствовать в мире. Если бы эти мнения были верными, стоило бы отказаться от наших прежних заключений. Следовательно, мы должны рассмотреть этот аргумент более детально.

Я рассмотрю вопрос о Берлине позднее. На данный момент достаточно навести на мысль, что политика Советского Союза, говоря стратегически, — оборонительная политика; он хочет официального признания западных границ своей сферы влияния (включая Восточную Германию) и не хочет допустить, чтобы Западная Германия вновь вооружилась. Берлинский спорный вопрос используется в тактическом плане, чтобы побудить западных союзников пойти на уступки относительно первых двух проблем, но не существует доказательства того, что Советский Союз намеревается сделать Западный Берлин частью Восточной зоны. Что касается Лаоса, суть ситуации в том, что Советский Союз хотел сделать Лаос нейтральным, и западные державы согласились на создание независимой комиссии для надзора за нейтралитетом Лаоса. После всего этого Соединенные Штаты попытались присоединить Лаос к западному лагерю и отвергли нейтральную комиссию. Когда Советский Союз среагировал, поддержав коммунистические силы в Лаосе, мы заявили протест против русской агрессии. Достаточно очевидно, что русские хотят вернуться к первоначальному соглашению о нейтралитете Лаоса. (Необходимо отметить, что здесь, как и во многих других частях света, Россия соревнуется с Китаем и что некоторые акции русских нацелены в большей мере на сдерживание Китая, чем на завоевание новых территорий[147].) Что можно сказать о Конго? Несмотря на решение ООН, бельгийцы оставили за собой твердые позиции в богатой Катанге и, можно предположить, сконструировали военный успех, приведший к свержению законного правительства Лумумбы. Сразу же после этого русская миссия получила от правительства Касавубы предписание покинуть страну в течении 24 часов — и покинула. Бельгийские офицеры продолжали командовать силами Чомбе в Катанге[148], Касавубу доставил Лумумбу Чомбе, чтоб его там убили, и ни одна из западных держав не оказала достаточного давления, чтобы предотвратить то, что произошло. Русские потерпели довольно суровое дипломатическое поражение, которое должно было стать серьезной неудачей Хрущева, тем более что китайцы были достаточно активны в Конго и могли обвинить Хрущева в провале его политики. Запад добился успеха в деле ограждения Конго от какого-либо влияния со стороны Советского Союза, но нет никаких оснований думать, что Россия была тогда столь агрессивна, чтобы послать пятнадцать коммерческих самолетов. Кажется, что рациональным решением было бы оградить Конго от дальнейшего бельгийского господства, надежно гарантировать ее независимость от лица ООН и не мешать столь бесцеремонно Советскому Союзу оказывать какое бы то ни было влияние на вновь создаваемые государства.

Это же случилось с нашей программой помощи: большая ее часть была использована для создания моторизированной армии (в практически лишенной дорог стране), рядовые которой часто были вынуждены месяцами ждать зарплаты, в то время как генералы жили в роскоши. Фонды, выделенные на улучшение в области экономики, также растрачивались не по назначению. Например, в 1960 г., только $ 590 750 из $7 млн. были выделены на помощь сельскому хозяйству, — в стране, сельскохозяйственной на 99%, тогда как более чем $ 4 млн. пошли на выплату зарплат и содержание персонала, отвечавшего за американскую помощь. Самым плохим было, вероятно, то, что вершители американской политики не пришли к соглашению с другими силами в Лаосе, кроме тех, которые они считали воинствующе антикоммунистическими. Эта политика вынудила ЦРУ вернуться к военному восстанию, возглавляемому генералом Фуми Нозаваном (Phoumi Nozavan) против законного, но нейтрального правительства принца Суванна Фума. Армия — и представители правого крыла — победили, но, сделав это, подвигли другие значительные группировки к созданию боевой коалиции, которая приняла «красную поддержку» и сейчас находится на пути к власти. Наиболее вероятный лидер этой коалиции, которая включает коммунистов, — человек, которого Соединенные Штаты отвергли с презрением, — принц Суванна Фума.