Ради тебя

Вернувшись домой, я два раза извинилась перед заспанной мамой за поздний приход домой и быстро прошмыгнула в свою комнату. Кое-как раздевшись и укутавшись в уютный, теплый, домашний халат, я рухнула в постель. Добраться до ванны сил уже не было. Отключенный мобильный я положила рядом на прикроватный столик. Выпитые в клубе коктейли немного покружили мою голову, пока я не погрузилась в крепкий сон.

Утром я резко проснулась и сразу посмотрела на часы. Увидев спросонья часовую стрелку около девяти, я быстро соскочила с кровати. Но пока искала свои тапочки, вспомнила, что сегодня выходной, суббота. Слава Богу. Во рту стоял неприятный запах и мучила изжога, кучерявые волосы спутались и стояли облаком вокруг головы, а глаза залипли от несмытой туши. Какой кошмар. Видел бы меня Олег, ужаснулся от такой «раскрасавицы». Черт, Олег!

Я дрожащими пальцами включила телефон и стала ждать приходящих смс.

Их было всего две, но краткие и ёмкие: «Больше не звони мне» и «Прощай».

Я снова упала на кровать и стала плакать. Слёзы никак не заканчивались и стали поддерживаться всхлипами, которые вскоре перешли в икоту.

В таком унылом состоянии меня нашла мама и сразу включила психологическую помощь.

– Девочка моя, что случилось? Давай-ка вставай, чтобы не произошло, оно того не стоит. В жизни есть только одно событие, которое достойно слез – когда не успел сказать «люблю» ушедшему на тот свет человеку. А так, все живы-здоровы, правда ведь?

Я кивнула, продолжая лить слезы и не желая успокаиваться. Мама погладила меня по плечу и тихо сказала:

– Через пятнадцать минут жду тебя на кухне – умытую и успокоившуюся, тогда я смогу тебе помочь за чашкой чая и свежими булочками. Подумай. Или – на выбор – можешь жалеть себя дальше и плакать, только это ничего не изменит. И в таком состоянии никто тебе не советчик.

– Он бросил меня! – горько простонала я между всхлипами. – Как он мог! Он же говорил, что люби-и-ит меня…

– Значит, первый вариант? Ты мне все расскажешь, но не сейчас, а на кухне. Жду тебя, милая. – Мама осторожно прикрыла дверь, и я минут пять еще промокала свою подушку солеными слезами. Наконец, я почувствовала, что выдохлась и на меня напало какое-то странное оцепенение. Как-будто мне все равно. Я медленно встала, подошла к зеркалу и нахмурилась. Это толстое, зареванное чучело – точно не я. Кристина – это приятной полноты симпатичная девушка с милыми кудряшками. Я быстро протерла покрасневшее от рыданий лицо ватным диском, смочив его очищающим лосьоном, потом минут десять расчесывала свои кудри, пока они не легли ровными локонами на мои плечи. Ресницы решила не подкрашивать – все равно выходной и из дому я сегодня никуда уже не выйду, да и если опять захочется плакать – то потоки туши на щеках будут обеспечены.

Мама молча посмотрела, как я направилась в ванную, но я видела по ее лицу облегчение, что я справилась со своим состоянием. Зайдя под душ и чувствуя расслабление от теплых струек, бегущих по моему телу, я окончательно пришла в себя. Обернув вокруг себя полотенце и одев свежее нижнее белье, я вышла из ванной. Папа, я знала, был на работе. Он сегодня работал до обеда, так что я спокойно присела в полотенце за кухонный столик.

– Может, накинешь халат? – нерешительно спросила мама, но я покачала головой: мне было тепло и удобно. Наша кухня стараниями мамы полностью подходила под понятие «хюгге», которое сейчас так распространено в скандинавских странах и обозначает уют, комфорт и счастье, наполненное какими-то маленькими приятными мелочами для души и глаз. Недавно купленная кухонная стенка была бежевого оттенка, который делал кухню светлее и привлекал солнечный цвет. Яркая посуда, горшки с цветами на приделанных к стене подставках, маленькие картинки с нарисованными кексами и сладостями, раздвижной стол с фотопечатью лазурного берега под стеклом и мягкий уголком диванчик– все выбиралось тщательно и с любовью. Кухня – это сердце хозяйки, любила повторять мама. Остальные комнаты были более сдержанны в дизайне.

Моя спальня была небольшой, заставленной необходимой мебелью и разными женскими побрякушками. Я мечтала сделать ее такой же уютной, как наша кухня, но понимала, что выйду замуж, как и моя сестра, и улечу из родительского гнездышка, поэтому ремонт и покупка уютных мелочей откладывалась все время на потом.

Спальня родителей была сделана в холодном стиле интерьера – бело-синих тонах и, как мне кажется, была скучной и простой. Туалет и ванна были совмещены и отделаны керамической плиткой, а в прихожей стоял маленький шкафчик для обуви с прибитыми над ними крючками для верхней одежды.

– Ну что, рассказывай, что там у тебя случилось, – потребовала мама, подождав, пока я выпила кружку ароматного черного чая с земляникой и съела бутерброд с ветчиной.

Я вздохнула и в двух словах обрисовала матери ситуацию, умолчав о знакомстве с Костей и моем изменническом поведении. Ах, как бы хотелось поделиться с мамой! Но она не поймет меня. Мама начнет меня расспрашивать о Косте, а я совсем ничего не знаю о нем, кроме того, что он одноклассник Дианы.