Ради тебя

Пока я старалась не обжечься, удержать слабой рукой чашку и не расплакаться от усталости, Коровина вновь заговорила.

– Глупая я была, Дашка. – Из-за этого заявления я прыснула, закашлявшись, чай брызнул через нос. – Не любил он меня никогда. Да и не полюбит. Поняла только это я поздно. Прости, что жизнь тебе подпортила. А дочку я оставила. Не стала аборт делать. Не по-людски это. Хоть мамашка из меня никудышная, но Аньку свою я пристроила с нянькой, квартиру в центре им снимаю, деньги шлю. Иногда и сама прихожу, когда Мишка отгул дает.

– И ты меня прости, Лида, – всхлипнула я.

– За что?

За то, что смерть в дом к тебе принесла! За проклятие! За беды!

– За все.

Коровина отвела слипшиеся пряди с моего лба.

– Дурочка малахольная, – сказала она, точно обнимая меня долгим и странным взглядом. – С моей подачи ей чуть все кости не переломали, а она еще и извиняется. Ну, как пить дать, малахольная.

Ответные слова проглотил резкий звонок в дверь. От неожиданности мы обе вздрогнули.

– Лепила, наконец, пришел, – улыбнулась Лида. – Сейчас подлатает тебя и станет легче.

– Не открывай! – вскинулась я. Паника подступила к горлу. – Пожалуйста! Я обойдусь без доктора!

Не знаю, что меня настолько сильно испугало в тот момент, но в груди все сжалось, а воздух, казалось, стал плотнее от напряжения.

– Ты чего, малахольная? – выпучила глаза Лида. – Васька аккуратно шьет. Не бойся.

Резкая трель раздалась повторно.

– Не открывай, – продолжала настаивать я.

– Тьфу ты, дура! Еще чего! Мне мертвяк на диване не нужен!

Коровина небрежно махнула рукой и пошла в коридор, а на меня удушливым спазмом накинулось чувство надвигающейся беды.

Глава 27

Параллельные, которые пересеклись

Ян не мог избавиться от ощущения, что чертовски сильно сглупил, прихватив за собой девчонку. Последний яростный рев Зверя все еще звенел в ушах. Несколько раз Кенгерлинского так и подмывало вывернуть руль и вернуть беглянку обратно в особняк Марка Дорофеева, оставить у порога и притвориться, что так оно и было.

Какая вообще ему разница, что произошло между Зверем и его девчонкой? Какого черта он вмешался в это дерьмо, если заранее решил не делать подобного? Повелся на слезливый взгляд Есении, одним махом перечеркнув все, чего так тяжело добивался! Зверь всегда был мстивым сукиным сыном, а теперь, когда Кенгерлинский умудрился забрать его игрушку, не видать ему выгодного сотрудничества, как собственных ушей!

Ян чертыхнулся сквозь зубы и силой воли отогнал мрачные мысли. Он будет решать проблемы по мере их поступления.

Девчонка так доверчиво прижималась к его спине, даже сквозь куртку он ощущал, насколько сильно Есения дрожала. Плакала. Хоть гул автострады и мешал ему расслышать подтверждение своей догадке, но Ян не сомневался, что прав.

В памяти всплыло перекошенное лицо Зверя и испуганные, полные слез, глаза Есении.

Не стоило ему так врываться в дом, а потом еще и брать ее в заложники. Напугал девчонку до полусмерти. Да еще и правду про Зверя в нелицеприятном свете вывалил. А как, спрашивается, можно приукрасить факт торговли людьми?

Хотел ведь только заключить с Марком взаимовыгодную сделку. Даже свой амулет приготовил, как плату за информацию! Надо же было Зверю заартачиться, а потом так не вовремя подвернуться этой Есении! Или же вовремя?

Хорошо, что еще закончилось все гладко. Зверь не только оставил его в живых, но еще и принял все условия. Наверняка эта девчонка ему слишком дорога, чтобы рисковать ее жизнью.

Да поможет ей Бог, если он есть, когда Зверь до нее доберется.

Солнце уже клонилось к горизонту и Яну стоило поторопиться, если он хотел успеть выполнить второй пункт обязательной программы и найти Дашу до утра. А он ведь не только хотел, но и собирался именно так сделать. Только эта Есения теперь балластом висела на его шее! И что, черт возьми, ему с ней делать?

Не успел толком придумать несколько вариантов и предложить их девчонке, как ситуация разрешилась без его активного участия. Есения что-то сказала ему на ухо, но из-за шума мотора он почти ничего не услышал.

– Что? – повернул голову Ян. – Говори громче, ничего не слышу.

– Притормози здесь! – крикнула она.

Ян нахмурился:

– Здесь нельзя тормозить! Проедем мост, я заглушу мотор!

– Останови сейчас! Пожалуйста!

Кенгерлинский зло выругался. Черт бы побрал эту несносную девчонку! Но если ей так не терпится соскочить с его байка, то, пожалуйста! Пусть валит на все четыре стороны! Он в няньки не нанимался!

Ян осторожно свернул к обочине и остановился, не став глушить мотор. Они притормозили как раз посередине подвесного моста через реку. Она делила город на две половины. Стоянка на мосту была запрещена. Не то чтобы он боялся штрафа… Но вот не хотелось лишиться времени, которое можно потратить на пользу в поисках.

– Спасибо, – кивнула Есения, слезая с мотоцикла.

Ян был прав. Лицо у девушки раскраснелось, нос немного опух от слез, а нижняя губа все еще дрожала, будто в преддверии нового обидного потока.

– Всегда, пожалуйста, дорогуша.