Ради тебя

— Голубушка, — тяжко вздохнул нотариус. — Имей вы собственность, приносящую доход, то могли бы обратиться к суду справедливости[1].

— Но у меня есть собственность! Дядино поместье, дом в столице… Вы же сами сказали, что я их получу в наследство!

— Не вы, а ваш супруг, наставительно поднял толстый пналец юрист. — Владей вы поместьем до кчончины дяди, тогда можно о чём-то гэоворить. А так, простите, всё переходит господину Арьере. Родись вы аристократкой, я бы посоветовал обратиться в суд пэров, но ваше происхождение такого не позволяет, а замужество никаких прав не даёт. Утешьтесь тем, что когда супруг отправится на Небо, его долги вам выплачивать не придётся. Впрочем, и он от ваших может отказаться. Правда, в этом случае поднимется такой скандал[2]…

— То есть вы хотите сказать, что я ничего не имею? — пробормотала Тиль, себя едва слыша, словно собственный голос доносился издалека.

— Увы и ах! «Жена не может продать, заложить, приобретать имущество, а также начать тяжбу без ведома мужа» — процитировал Сэмион не слишком понятно. — Странно, почему вас это удивляет. Но, наверное, старый Крайт просто чересчур избаловал воспитанницу, позволял всё, что в голову взбредёт. Держи он узду покрепче, воспитывай девицу, как и подобает, не возникло бы подобных иллюзий. Впрочем, тут имеется и ещё один момент.

— Я внимательно слушаю, — ответила Тильда и сама же удивилась, насколько равнодушно вопрос прозвучал.

— Дело в том, что вы родом из колоний, там совершенно другие законы. А ваш батюшка умер совсем не бедным человеком. Я бы сказал, о-очень не бедным. И состояние его с годами только увеличивается: отчисления по патентам, выплаты по акциям. Скажу по секрету, бумаги, которые ваш отец купил за медяки, сейчас стоят в полновесном золоте, а дальше только дорожать будут.

— Какая теперь разница?

— Теперь действительно никакой, — кивнул Сэмион. — А вот когда дядя вашим опекуном стал, разница была огромной. По закону колоний он мог распоряжаться наследством только до совершеннолетия воспитанницы. По нашим же… — юрист снова руками развёл. — Но в двадцать один год вы могли бы вернуться домой и оттуда потребовать отдать всё, да ещё с процентами. Учитывая же специфику предприятий, долей в которых владел ваш отец, Её Величество лично бы всё назад отыграла, да ещё на чай вас пригласила. Ну и, конечно, попыталась убедить остаться здесь.

— Что ещё за специфика?

— Ах, право, ерунда! — Жабью улыбку юриста Тиль будто сквозь туман видела, хотя голова у неё совсем не кружилась. — Разработка и производство станков, машин там всяких, аппаратов. Ну, те же самолёты, ружья. Или как там они теперь называются? Винтовки? Право слово, не о чем и говорить! Особенно сейчас, когда в неминуемости войны на Континенте никто не сомневается, а те же винтовки наша с вами странна за океаном кораблями закупает.

— Спасибо, что объяснили, — тупо, сама не очень соображая, что лопочет, выдавила Тиль.

- Подождите, это ещё не всё, — юрист остановил её жестом. — Ваше замужество — это тоже часть истории. Никогда не задумывались, почему Арьере согласился на этот брак? Конечно, приданое господин Крайт выделил внушительное, но и репутация у вас… Как бы сказать помягче? В общем, для того чтобы взять настолько оскандалившуюся девицу, да ещё и весьма сомнительного происхождения, одного приданого недостаточно. Даже двух маловато будет. Другое дело наследство, которое ваш муж получает после дядиной смерти. То есть ваше наследство. Но тут Карт схитрил, заверил Арьере в своей неизлечимой болезни. Мол, жить ему осталось год-два — не более.

— Я ничего не понимаю…

— Что здесь непонятного? — раздражённо тявкнул Сэмион. — Вас и после совершеннолетия нужно было удержать здесь, поэтому Крайт и поспешил выдать замуж. После заключения брака вы однозначно никуда не денетесь. Мужу скандал тоже затевать не с руки, тогда бы пришлось жёнушку в курс дела вводить. А кто знает, как поступит такая нестандартная дамочка? Может, подхватите супруга и уплывёте за океан? Только что его там ждало? Богатство, конечно, штука хорошая. Но тут он господин Арьере со всеми приятностями и привилегиями, а там бы стал просто мужем Арьере. Разницу ощущаете? Проще дождаться смерти старика. Правда, ждать пришлось дольше, чем рассчитывал дражайший Амос.

— Зачем вы сейчас это всё мне рассказали? — вяло отозвалась Тиль. — Только не говорите, что вас совесть замучила.

— Ну, и это тоже, — не очень правдоподобно смутился юрист, — бумаги-то я оформлял. Но теперь, когда вы в курсе дела, мы можем…

— Да, спасибо, — кивнула Тильда, вставая. — Я подумаю.

Дверную ручку она не с первого раза нашарила — перед глазами не то чтобы двоилось или плыло, но словно полупрозрачная сетка дёргалась. И в голове дрожало такое же марево, зашторивающее мысли от хозяйки.

* * *