Ради тебя одной

Затем нанес визит на дачу и сломал замок Ефима Аркадьевича на дверях мастерской. Не знаю, простит ли меня господь, а мой шеф простит точно. Он вообще не умеет долго злиться.

Разобранная на две части «В-94» легла на дно огромного багажного отсека «четверки».

Уезжая, оглянулся. Прощай, Ефимова дача. Я стремительно и сознательно лишал себя всего, что напоминало об Аленьке. Квартиру, если останусь жив, тоже продам.

На ближайшем рынке купил листы легкого утеплителя. Набил ими багажный отсек, похоронив в глубине оружие. Еще два листа привязал к верхнему багажнику.

Теперь я вряд ли у кого-нибудь вызову подозрение. Огромный груз весил мало, от него можно было за две минуты освободиться. И – недорогой, грабителей тоже не заинтересует. Но грабителей я как раз и не боялся. Даже наоборот: мне очень хотелось выстрелить в кого-нибудь достойного пули.

Напоследок полистал атлас. Выбрал северный путь: Казань, Ижевск, Пермь. Городок господина Глинского был севернее Екатеринбурга, и мне так было удобнее.

Еще раз послушал работу двигателя, покачал «четверку» на амортизаторах.

Пожалуй, все.

Поехали.

Кузьмин, Велегуров

Кузьма последние два дня прожил неспокойно. О смерти девчонки он узнал на следующее утро, и, с точки зрения закона, она его никак не взволновала. Эта ненормальная девка добровольно пришла, не под конвоем – ушла. Какие претензии? Внутренние ощущения тоже не беспокоили. Он, Кузьмин, этого не хотел: дура сама помчалась в лес. И кто мог предположить, что она попадет под машину?

Виктор Геннадьевич Кузьмин боялся только одного: что о смерти психопатки узнает Колян. Это могло быть хуже всех судов и зон, вместе взятых. Кузьма понимал, что при таком раскладе он может потерять друга. Для него, Кузьмы, это хуже смерти.

А значит, Глинский ничего не должен узнать. С операми, пришедшими в тот же вечер, Кузьма разобрался и Коляна из разборок вывел. Но проблема в том, что Кузьмин помнил про парня чертовой девахи. И всерьез опасался, что тот приедет на разбор. А даже предупредить Глинского об опасности нельзя: Кузьме вчера с трудом удалось отстоять хотя бы ослабленную охрану. Колян никак не мог взять в толк, зачем тратить большие деньги на ненужные мероприятия – ведь коммерческих врагов они сейчас не имели.

Поэтому Виктор усилил свою службу наблюдения, выяснив у Вепрева все, что тот знал об этом человеке, Сергее Велегурове. Полученная информация не успокаивала, но по крайней мере давала основания к действиям. Шесть лучших специалистов Кузьмы буквально круглосуточно рыскали по городку, пытаясь по словесному портрету выявить московского гостя, если таковой все-таки объявится.

И не зря старались ребята. Ему сообщили по сотовому о подозрительном фраере на зеленой «четверке», рожей сильно смахивающем на искомое описание. Это было уже четвертое подобное сообщение, но все они были проверены лично Кузьмой: слишком важными могли быть последствия ошибки.

– Номера – московские? – спросил он сексота.

– Нет, нашего региона, – доложил топтун. Вероятность удачи падала, однако Кузьма все-таки решил лично проверить наколку. Он переоделся, нацепив сверху свою старую телогрейку. Древние кирзачи ног тоже не украшали, но зато не выбивались из имиджа. И позволяли спрятать за голенищем и маленькую фомку, и перо. Кепку Кузьмин позаимствовал у сторожа. Двухдневная щетина тоже смотрелась естественно, не то что у новомодных телеведущих.

Виктор посмотрел в зеркало. Вряд ли кто-то узнает в бывшем зэке нынешнего замдиректора, ворочающего миллионами. Оставшись доволен своим новым видом, Кузьмин сплюнул через левое плечо и решительно направился к двери.

Одного взгляда на хмурого водителя загруженной утеплителем «четверки» хватило: это он! Кузьмин так обрадовался прекращению томительного ожидания, что чуть не проявил это лицом. Но справился.

В таком деле ему не нужны ни свидетели, ни сторонние исполнители. До Коляна история дойти не должна. Это – главное условие.

Кузьмин поблагодарил старательного сотрудника. Пообещал мелкую премию, пусть даже парень нашел вовсе не того, кто нужен Кузьме. И отпустил его. А сам, сделав круг по кварталу, вернулся к «четверке».

Та и не думала исчезать. Излишне чистая – водитель пытался справиться со следами полуторатысячекилометрового пути – машина по-прежнему стояла у тротуара, пока ее водитель перекусывал в дешевой прирыночной «обжорке». Кузьма даже не стал проверять номера – наверняка ушлый парнюга свинтил их с какого-нибудь «стояка».

Да и зачем? Он еще там, в проклятой «Змее», отлично запомнил лицо этого неприятного парня.

Ну да ничего. Теперь уже не страшно. Кузьма его видит, а тот Кузьму – нет. И самое главное, Кузьма его знает. А тот Кузьму – нет. И этим колоссальным преимуществом следует воспользоваться немедленно, поскольку оно может быстро и навсегда исчезнуть.

Виктор решился. Мгновенно, как профессиональный артист, изменив выражение лица – на просительное, униженное, – он подошел к выходящему, еще дожевывающему Сергею и, улыбнувшись, тихо сказал:

– Браток, у меня для тебя кое-что есть.