Ради тебя (СИ)

— Кристиан? Это тот, чернявенький? — опять влез Самаэль. — Какой хорошенький. И заметь, Эль, тоже мой потомок! Вот видишь, как полезно иногда не только книжки читать. Вот я в своё время не только просвещением занимался, и вот он результат. У меня куча потомков. И чёрненьких и беленьких. И тёмненьких и светленьких. А ты, зубрила, только на одного сподобился. Ладно. Ближе к делу. Сейчас всё уладим.

Он подошел к Кристиану, который снизу вверх заворожено смотрел на Падшего, и, склонившись почти к самому лицу, промурлыкал:

— Мальчик, ты ведь уступишь эту честь Изуэлю.

Тот судорожно сглотнув, смог лишь кивнуть в ответ.

—Тогда начинайте...

***

— Ну что, теперь ты доволен? — спросил Самаэль, когда брачный ритуал завершился, и счастливых новобрачных осыпали поздравлениями приглашенные гости.

— В общем, да, — удовлетворенно улыбнулся Изуэль. — Но...

— Что еще? — он закатил глаза.

— Тайгер. Он остался без хранителя.

— Эль. Вот скажи мне, ты это от счастья поглупел, да? Зачем ему хранитель, если у него жена — нефилим.

Они ещё раз обошли почти всех присутствующих в зале. Причем Самаэль лично поручкался с каждым своим потомком, а юного Саймона еще и по щечке потрепал:

—Тебя ждет большое будущее, малыш.

В конце, он несколько утомился от восхищённых взглядов гостей, которые всё равно так и норовили пасть передним ниц.

— Ребята, нам пора, — обнимая Эля за талию, попрощался он, — я очень рад встрече с вами, но сами понимаете — нельзя оставлять Ад без присмотра. К тому же у нас с Изуэлем осталось еще одно весьма важное неоконченное дело.

Эпилог.

Как-то раз, потягивая с Дэйми вино в своём кабинете, Тайгер решился сбросить последний груз с плеч и рассказал всё про Ад.

О том, что первое время Самаэль действительно относился к нему, как к гостю, не предпринимая никаких попыток к сближению и лишь периодически навещая. И если бы не фамильное упрямство Тайгера и хронические попытки побега, он, пожалуй, смог бы дождаться освобождения без ущерба для собственной психики. Лично отловив первые десять раз, Самаэль терпеливо втолковывал ему, что подобные прогулки по аду без сопровождения опасны. В особенности, во владениях Аластара. А потом, когда он вырвал полуживого Тайгера из лап новообращенных демонов, жестокость и коварство которых в разы превышали те же качества коренных жителей Преисподней, у адского владыки просто лопнуло терпение.

«Я предупреждал тебя, малыш, — ледяным тоном сказал Самаэль, взмахом руки возвращая ему прежний вид, — но ты предпочел проигнорировать мои рекомендации. Что ж — настало время поучить тебя», — и запер его в своей спальне. А дальше случилось то, что случилось. Что называется — сам напросился.

Но, что больше всего сводило с ума, ему нравилось то, что делал с ним Самаэль.

— Ты знаешь, Дэймонд, Самаэль никогда меня не пытал, — признался он изумлённому другу. — До безумия меня довела совсем не боль. До встречи с ним я не испытывал тяги к мужчинам. Ну, кроме тебя. А с Самаэлем я чувствовал себя законченным извращенцем. Потому что всякий раз, когда он был со мной, я тонул в пучине порочного удовольствия не только от физических ощущений, но и от осознания того, что себе уже не принадлежу, и мной просто пользуются...

Он замолчал, заметив, как потрясённо смотрит на него Дэймонд.

— Говори до конца, Тай, чего уж там — тихо произнес он, — думаю, что смогу всё понять.

Тайгер продолжил. О переполнявшем его ощущении полнейшей покорности, которое усиливая жар во всём теле, расплавляло то, что осталось от гордости, и он извивался, стонал и молил о большем под ласками этого невероятно сексуального сверхъестественного мерзавца. И эта покорность, это постоянное желание убивало его, разрушая мозг, как кислота разрушает железо. Он вспоминал, как пытался сопротивляться, но тело всякий раз предавало его. Вот потому-то, когда попав в свой мир, ему впервые за долгие годы удалось отшвырнуть от себя Дэймонда, которого он принял за Самаэля, в его мозгу что-то щёлкнуло, заставляя выплеснуть на друга накопленные за годы Ада агрессию и стыд.

Потому что для него, рождённого повелевать и властвовать, не было ничего хуже, чем эта унизительная покорность.

Появление Самаэля на свадьбе вызвало в нем скорее замешательство, чем страх. Но тот, со свойственной ему проницательностью, догадавшись, о чём он думает, послал чёткий мысленный наказ: «Я тебе не враг, успокойся. Аду — адово. У тебя всё будет хорошо», — завуалировав его хлёсткими шутками, которые услышали окружающие. И он понял, чтобы жить с надеждой на будущее, необходимо примириться с прошлым.

— Вот так. Что скажешь? — закончил Тайгер, сверля друга пристальным взглядом.

Придя в себя от его исповеди, Дэймонд гневно сверкая глазами, разразился витиеватой бранью в адрес Самаэля. А потом, крепко обняв Тайгера, потребовал забыть к Мордредовой матери всё, что произошло в Аду. Что было, то было. Сейчас он здесь. В родном мире. И нет больше нужды вспоминать и мучить себя.