Ради тебя (СИ)

Вода в ручьях и озерах была на вкус совсем иной, чужой, заповедной, будто мертвой, как и весь этот край, где не было ветра. Но самым странным было то, что мир вокруг шептал. В безветрие чуть трепетали листья, покачивались иголочки высоких елей. Будто бы не слышно и неосязаемо, но вздыхало огромное существо. Это заставляло сердце замирать от страха.

Дом их окружали тишина и покой, сродни существам, которые оберегали их сон, приносили еду и одежду. Даже половицы под их ногами не скрипели, не волновались от движения тонкие занавески.

Отрекшиеся.

Никогда не думал Серг, что ему придется жить в их обществе, прислушиваться к их словам, а иногда и выполнять приказы. Они были врагами, злом, которое надо было искоренять мечом на поле битвы. Но здесь…

Он помнил, как с трудом стал считать женщиной ту, что жила при нем, Лейне и Сильвере, помогая по хозяйству, оберегая маленького сына короля. Если бы он увидел ее профиль в золотистом свете заходящего солнца в обычной деревне в том же Златоземье, он не отличил бы ее от обычных хозяюшек, которые весь день трудятся, не покладая рук: возделывая огород, следя за скотиной, помогая себе песней о богатых урожаях и полных рыбы неводах. Он бы даже влюбился, наверное, в такую. Но стоило лишь Аташе чуть повернуть голову, и словно застывшая во времени правая половина лица ее с изъеденными тленом отметинами, через которые проглядывали кости, разбивала вдребезги все ее очарование.

И рад бы Серг выхватить меч, которого у него давно уже и не было, но то был лишь инстинкт живого. Аташа оказалась прекрасной хозяйкой, доброй, отзывчивой, заботливой. Сильвер не боялся ее совершенно, а та смотрела на него глазами, в которых не было зла, а среди еле мерцающих огней ее неживых очей плясали веселые лучики наполовину с грустью.

С тоской смотрел Серг и на свою королеву, пытаясь найти в этой женщине хоть намек на нее прежнюю. Магические манипуляции словно переродили Лейну. Кожа стала бледной, румянец совсем покинул щеки, пересекавшие всю левую половину лица страшные шрамы спрятались под изящную черную, как ночь, татуировку в виде древней руны, значение которой он не знал, но самое страшное — ее глаза, в них всегда было столько доброты и света, веры, ему казалось, именно такой взгляд и должен был у жрицы и королевы, сейчас он был пуст, глаза потеряли зеленную радужку, став как расплавленное серебро, только теплом отдают серебряные монетки, радостно поблескивая на солнце, а тут снега были горячее ее взгляда…

Лишь моменты, когда ее сын улыбался, будили в ней призрак той веселой, доброй девушки, которую помнил солдат, оттого Серг и терялся, оттого и сражались его разум и сердце. Он боготворил короля, но почему его король так поступил с ней? Почему поверил в предательство?

Тому, кто держал меч и вставал грудью на защиту своей земли было невдомек, что те, кто у власти, относятся к иным как к пешкам, легко переставляя их по доске, и даже отдавая в жертву, согласно своей воле во благо большинства.

Было, конечно, и что-то хорошее во всем этом. Лейна выжила и с каждым днем становилась все сильнее, постепенно учась заново двигать руками и ногами, ходить, говорить. Мышцы, что пришли в упадок, после полугодового пребывания на магической подпитке, укрепились.

В тайне старый солдат знал, что первой целью молодой женщины было взять на руки сына самой, ибо взгляд ее от крохотного сопящего комочка в колыбельке не отрывался ни на мгновение, лишь сон смыкал ее веки.

А второй… Серг догадывался. Но лишь по отголоскам разговоров между Сильваной и Лейной, которые те вели, когда их посещала высокая гостья, он догадывался, что королева жаждет мести, а Сильвана удобряет эту и без того благодатную почву.

После того как под покровом ночи они покинули Луносвет, Сильвана поселила их здесь, в дне пути от Столицы Отрекшихся, где туманы, что царствовали над землями родины Артаса, не так густы, и солнце все же побеждает иногда сизую завесу. Рядом раскинулись обширные тыквенные и пшеничные поля.

Прохлада. Красота.

Лейна шла на поправку и все хорошо было бы, кроме глухой тоски и неизвестности.

Так и прошло три месяца. В покое и томительном ожидании. О многом Серг сожалел, многое бы изменил, если бы достало сил и возможностей. Но первое, что сделал солдат — похоронил бы поближе к родным могилам умершего жреца, так отчаянно отдававшего силу Королеве во время побега из Таллока. К сожалению, смерть настигла его на острие меча, который выхватил один из охранников Сильваны, едва тело Лейны Ринн и Королевы Банши окутало магическим коконом переноса. Сергу повезло больше, Ирикас просто лишил его сознания, молодому Садидасу не посчастливилось увидеть рассвет, страж опрометчиво подумал, что жрец посмел угрожать его королеве.

Тело мужчины так и оставили там, на вытоптанной драконом поляне, Серг надеялся на это, надеялся, что служителя Света не обратили в Отрекшегося.