Ради тебя (СИ)

— Шшш… Ты уже выбрала свой путь, маленькая. Не тот, что думалось мне, ведь ты могла стать истинной королевой, взять в свои руки свою судьбу и чужие жизни, миловать, карать, быть рядом с ним… всегда. Тогда, возможно, у короля был бы шанс… А может, его не было бы и тебя теперь… Но ты избрала иной путь.

Ле застонала, забилась.

— Но поверь мне, дорогая, судьба знает, что делает. Люди могут ошибаться, Провидение никогда.

— Я еще могу… могу вернуть! — захлебывалась Ле, — Он нужен всем!

— Король ушел, его время в этом мире закончилось, — Эгвинн сжала плечи жрицы. — Отпусти его! Твоя роль теперь — сохранить созданное им.

— Скульд … — все еще цеплялась за надежду Ле.

— Хочешь уничтожить любимую душу? — от полного тоски голоса матери Медива у жрицы защемило сердце.

— Нет! Я…

— Это был твой выбор. Смирись! Вместо судьбы королевы, ты выбрала судьбу матери. Будущее твоего маленького Ринна, как и всей династии, быть великим! Если он справится, если захочет… Не бойся, жрица, у него тоже будет выбор, и, если ты сможешь взрастить в нем светлую душу, этот выбор будет правильным.

* * *

Долина Четырех Ветров тонула в предрассветных сумерках. Толстые серо-синие тучи заволокли небо, дождь лил сплошной стеной, он ныне правил этой землей. Даже ветер поклонился, спрятался между трав и листвы.

Деревня Куньцзэнь мирно спала, спали все ее обитатели, да так крепко, как только может спать живое существо, убаюканное дождем.

Еще никто не знал, что в разверзшийся портал на Расколотых Островах повалили существа, способные думать лишь о порабощении, уничтожении всего живого. Демоны не собирались размениваться на мелкие победы, им нужен был целый мир.

Еще никто не знал, что пал величайший воин Альянса, отдав жизнь за своих солдат. Что смертельно ранен Ордынский вождь. И что Королеве мертвых пришлось сделать нелегкий выбор.

Еще никто не знал, что в скором времени Сильвана получит то, о чем не смела даже мечтать, только вряд ли представляла себе Банши, какую цену ей придется заплатить за эту мечту и что она попросит у спасенной ею жрицы.

Никто еще ничего не знал, кроме качавшей колыбель сына Лейны Ринн.

Она уже не плакала, дорожки слез на щеках давно высохли. Мягкий золотистый свет согрел ее и спящее дитя, успокоил, защитил от наползавшей тьмы.

Губ жрицы коснулась грустная улыбка, когда малыш, смешно подрыгав ножками, перекатился на бок, продолжая сладко спать.

Когда Сильвер Ринн вырастет, у него, как у его брата, будет подарок отца.

Ведь стоявший у окна ее простой жреческий посох обратился в невиданное оружие. Рукоять его золотилась в такт биению сердца, будто сама дышала, а на верхушке сцепились в грозной битве точно живые, лев и дракон.

Ле знала, чья душа коснулась оружия, может оттого и не чувствовала себя одинокой.

Посох мягко запульсировал, точно хотел заговорить, и Ле не заставила себя ждать — сомкнула пальцы на теплом древке и, глубоко вздохнув, прошептала:

— Не волнуйся, любимый, обещаю тебе, я буду счастливой, — полный нежности взгляд упал на колыбельку, — мы будем… ради тебя!