Ради тебя

— Я в этом не сомневаюсь, простите меня, — Шеффер, казалось, вдруг пожалел о своих словах. — Я здесь немного перегнул палку, — запинаясь, продолжил он. — Просто Лукас Трауэлл — филантроп, который любил вашу дочь и вашу бывшую жену и который не позволял себе многого в жизни, поскольку слишком много заботился о других людях. Так что я сейчас нетерпимо отношусь к любой критике в его адрес. Тем более мне в затылок дышит Национальный институт здоровья: они ждут не дождутся, когда исследование ПРИ-5 перейдет на более высокий уровень.

— А вы можете это сделать? — спросил Джо, наклоняясь вперед. — Я хочу сказать, вы достаточно хорошо понимаете эту формулу и все остальное, чтобы провести исследование без Лукаса?

Шеффер покачал головой.

— Я понимаю ту формулу, которая существует сейчас, — сказал он. — Я понимаю, как она работает. Но я понятия не имею о теории, стоящей за ней. Я не знаю, как ею манипулировать… э-э-э, «крутить» ее, как сказал бы Лукас. Я волнуюсь за то, что Лукас никогда не будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы продолжить исследование за кулисами. Так что я в затруднительном положении, и вы видите мое отчаяние.

— Я понимаю. — Джо встал, все еще не оправившись от нападок доктора.

Он пришел на эту встречу с рядом вопросов, но самое главное, что нужно было ему узнать: сможет ли Шеффер продолжить исследование без помощи Лукаса. Теперь у него был ответ на этот вопрос.

Рыжеволосая медсестра увидела, как он шел по коридору после того, как покинул кабинет Шеффера.

— Мистер Донохью! — позвала она, поспешив к нему. — Я хотела поймать вас, пока вы не ушли. Несколько детей получают сейчас внутривенное лекарство, и их родители хотели вас увидеть.

— У меня в общем-то нет времени.

Джо продолжал идти. Он не был готов к встрече с группой больных детей и их родителями.

— Пожалуйста!.. Они умоляли меня привести вас в палату, где принимают Гербалину.

Он сделал вид, что смотрит на часы, хотя ему на самом деле некуда было спешить.

— Ладно, — сказал он. — Только на минуточку.

Она опять проводила его вниз по коридору. Большая комната немного напомнила ему комнату для диализа, но в ней не было громоздких аппаратов искусственной почки, только капельницы на штативах и четверо детишек, сидящих на откидных креслах. Три женщины и один мужчина встали, когда он вошел в комнату.

— Джо! — подошла к нему одна из женщин. Она взяла его руку, пожимая ее обеими своими руками. — Мы чувствуем себя просто ужасно.

— Софи была такой лапочкой, — сказала другая женщина. — Нам всем ее очень не хватает.

— Гербалина так хорошо ей помогала, — опять заговорила первая женщина. — Это так несправедливо.

Мужчина пожал руку Джо.

— Я папа Джека, — сказал он, кивая в сторону маленького мальчика на откидном кресле. — Мы должны быть здесь чем-то вроде семьи. Я знаю, со слов Жаннин, что вы были не очень хорошего мнения об этом курсе лечения, но я надеюсь, теперь вы понимаете, что она сделала правильный выбор для Софи.

Джо кивнул.

— Я знаю.

— Это кресло Софи.

Одна из женщин указала на откидное кресло, которое стояло ближе всех к окну. Несколько плюшевых животных были прислонены к его спинке.

— Все дети принесли сюда плюшевые игрушки, ну, знаете, для Софи, когда она вернется. Я полагаю, мы потом подарим их больнице или что-то вроде этого, но пока что нам нравится, что они лежат там как напоминание о ней.

Джо смог лишь опять кивнуть; он, казалось, потерял свой голос. Он представил, как Софи сидела в этом кресле, подсоединенная к капельнице так, как и остальные дети, и храбро выносила еще одну муку для ее хрупкого и ненадежного тела.

Он оглянулся и посмотрел на троих мальчиков и одну девочку. Двое мальчиков улыбнулись ему. Еще один читал журнал, в то время как маленькая девочка раскрашивала разукрашку. Джо знал, что все они выглядят гораздо моложе своих лет, но у них, по крайней мере, были розовые щечки и горящие глаза.

И благодаря Лукасу Трауэллу у них были все основания надеяться.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Джо нужно было побыть одному.

Выйдя из офиса Шеффера, он сразу же поехал домой. Внизу, в гостиной, он сделал себе коктейль, даже несмотря на то, что день еще только начинался, а он не был любителем выпить. Впрочем, в данный момент он чувствовал в этом необходимость.

Видеокассеты, которые дала ему Жаннин, лежали на журнальном столике; он взял наугад одну из них и вставил в видеомагнитофон, затем сел ссутулившись на диван и нажал кнопку проигрывания на пульте управления. На экране появилась картинка с изображением больничной комнаты, вдоль стен которой стояли откидные кресла, и ему понадобилось лишь мгновение, чтобы по этой обстановке узнать комнату, которую он посетил часом раньше: комнату для принятия Гербалины. Но в этом фильме кресла были пустыми, а в комнате царила тишина. Затем он услышал голоса, и объектив камеры переместился в направлении длинного пустого коридора.