Радиант (СИ)

Девочка сидела не двигаясь, напоминая изваяние из гипса, сходство с которым усиливала серость ее кожи. Не говоря ни слова, она протянула руку и вложила ее в большую руку Сани. Он ощутил прикосновение маленьких холодных пальцев. Девочка поднялась. Ее движения были похожи на механические. Свободной рукой она прижимала к себе куклу, которая уже перестала плакать. Они молча направились по коридору. Девочка, долгим взглядом уставившись на Саню, проговорила:

- Ты тоже заболел.

- Разве?

Саня похолодел, но голос его прозвучал непринужденно - и он был рад этому. Девочка поскребла пальцем у своего серого носа.

- Вот здесь. Скоро ты будешь такой, как я.

Саня только сильней сжал ее руку и ускорил шаг.

«Не буду, – решил он. - Должно же быть какое-то средство от этой дурацкой болезни!»

Двенадцать лет назад на орбите Земли был обнаружен новый астероид, который устроил космический шквал, и земля оказалась под атакой метеоритов. Они принесли на землю серую болезнь. Сделали людей апатичными и бесцветными.

Какими были первые симптомы? Провалы в памяти.

Спутанность мыслей. Затем кожа начинала медленно сереть. Потом у человека стирались воспоминания. Воспоминания, связанные, по большей части, с сильными эмоциями - отрицательными и положительными. Чем быстрей серость разрасталась по телу человека, тем быстрее проходил процесс стирания в голове.

Когда цвет кожи, волос и глаз становился окончательно серым, человек заболевал. Вирус делал людей безразличным ко всему. Холодным. Бесчувственным. Апатичным.

У всех болезнь протекала по-разному, и невозможно было понять, отчего один становился серым за неделю, другой за год, третий за сутки. Люди не могли радоваться, плакать, завидовать, злиться, любить, испытывать привязанность или неприязнь. Они становились серыми и пустыми. Они ели и спали на автомате, по привычке. Им ничего не хотелось. Они обо всем забывали.

И теперь Саня заболевал. Сначала он считал, что все это произошло вчера. Теперь же думал о двух неделях, забыв о двенадцати годах. Память стиралась, болезнь поглощала его. Скоро он станет таким же, как и все остальные. Серым.

А прямо сейчас он держит за руку эту девчонку и вспоминает, где в убежище находится кухня. Все коридоры одинаковые. Но он еще может вспомнить. А вот Катя уже нет.

Сегодня она проснулась со странным чувством ничего-не-хотения. Она знала это ощущение и прежде… Или думала, что знала? Когда Рина была маленькой, она болела. Не этой странной серой болезнью, а ОРВИ. Высокая температура заставляла ее испытывать это чувство. Чувство ничего-не-хотения. Рина уже не помнила, при каких обстоятельствах оно было раньше, девушка помнила лишь само ощущение. Она проснулась. Едва заметный солнечный свет пробивался через серые руины домов и серое небо. Рина вылезла из-под одеяла. Ее младший брат, полностью серый, еще спал. Поднявшись, она поправила джинсы и рукава свитера. Затем взяла зубную щетку с тумбочки, стоящей прямо у разлома дома, и направилась к раздолбленному торговому центру с отвалившимися буквами на вывеске, которые должны были мигать в темноте. Электронные двери вышли из строя. На окнах стекла разбиты, на обшарпанных  подоконниках толстый слой пыли.

 В торговом центре была еда и вода, в туалете можно было умыться и справить нужду, там были и зеркала. Рина прошла через пустые залы с высокими потолками. На пути ей попалось пару человек. Девушка свернула налево по тусклому коридору и оказалась в дамской комнате.

Из зеркала на нее смотрела девушка с абсолютно серой светлой кожей, светло-серыми глазами и пепельными волосами. Рина уронила щетку. Та скатилась в раковину, издав пластиково-керамический звук при падении, нечто вроде крыднь.

«Теперь понятно, откуда такое чувство», - пронеслось в голове у Рины. Теперь она была такой же серой, как и почти все вокруг.

Она точно не знала, смертельна ли эта болезнь. Но все слышали о случаях, когда организм человека не выдерживал подобного состояния. Человеку нужно было есть и пить, но он не чувствовал ни голода ни жажды.

Поэтому нужно было жить так, как и прежде: есть, спать, разговаривать. Даже если заключает с головой в кокон ничего-не-хотения.

К тому же у Рины был Женя.

Рина поняла, что теперь в их небольшой общине из семи человек не осталось ни одного «цветного». Все были серыми. А девушке от этого не было ни грустно, ни радостно. Пряди волос, падающие на лицо, тоже не раздражали, но она по привычке забрала их в хвост, стянула резинкой, и пошла будить Женю. Но сначала она вытащила из-под подушки большую общую тетрадь с потрепанными краями и побелевшими уголками. С обложки тетради на нее смотрели оленята. Животных давно уже никто не видел. Однажды Рина встретила дворнягу. У той была перевязана лапа. Собака тоже была серой.