Радиация

Медленно текли минуты, Хансен лежал практически неподвижно, казалось, заснул. Во время ожидания он умел полностью расслабиться, чтобы в нужный момент «взорваться» действием. Хотя полученное от руководства задание особых действий не предполагало: «Подстраховать местного резидента, зафиксировать „акт“ и передать материалы в посольство». Непосредственное вмешательство в операцию допускалось только в самом крайнем случае, при угрозе провала. Интересно, кому из штабных умников пришло в голову такое распределение ролей?

Резиденту, типичному кабинетному работнику, вся предыдущая служба которого сводилась к слежке за учеными и выявлению инакомыслящих, – поручить подготовку и проведение диверсионной акции. А Хансена, лучшего в управлении специалиста по диверсиям, назначить наблюдателем. К тому же резидент был «голубым». Хансен ознакомился с личным делом русского. Его завербовали, подловив на связи с портье отеля в Западном Берлине. Хансен ничего не имел против голубых, среди них попадались забавные ребята, но к себе в напарники специальный агент всегда подбирал людей с традиционной сексуальной ориентацией. Впрочем, эту часть сомнений Хансен держал при себе – в штабе полно голубых.

«Агент лучше знает местные условия», – сказали ему. Одно дело знать условия, другое – действовать в этих условиях. Взять хотя бы историю с доктором. Дважды упустить гражданского дорка!⁵⁹

Пришлось все-таки Хансену вмешаться и увести доктора из-под носа у контрразведки. Джейсен с удовольствием вспомнил свои перевоплощения в пенсионера-скандалиста в трамвае и подвыпившего работягу в автобусе. И ведь никто, включая профессионалов, следящих за доктором и его подружкой, ничего не заподозрил! Недаром на «Ферме»⁶⁰ инструктор по актерскому мастерству предрекал ему блестящую карьеру в Голливуде. Надо обдумать эту перспективу после завершения карьеры специального агента.

В голове звякнул тревожный звоночек. Хансен поднес к глазам бинокль со специальной антибликовой оптикой, вгляделся в заснеженный участок ниже по склону. Если кто-то хочет подняться на вершину, этот участок не миновать. Так и есть, прошел один человек, явно не турист, очень аккуратно шел, старался не оставить следов. Но на снегу следы не оставляют только бесплотные духи, а человек имеет конкретный физический вес. Да вот и он сам, пятнистый рукав торчит из-за валуна. Хансен быстро осмотрел склоны на триста шестьдесят градусов вокруг. Еще как минимум двое, вооружены короткоствольными автоматами. Идут грамотно, скрытно, но место слишком голое, от натренированного взгляда не спрячешься. Сколько у него времени? Минут семь есть, вполне достаточно, чтобы тихо уйти.

Хансен перевел бинокль на город – рядом с объектом никакого движения. Он видел, как перевозящая бомбу машина прошла контрольно-пропускной пункт, затем скрылась в ельнике. Дальнейшее передвижение машины отследить было невозможно, дорогу закрывали дома. Вновь она просматривалась уже перед самым объектом.

Но на объекте машина так и не появилась. Конечно, подручные резидента могли оставить автомобиль, не доезжая, и понести бомбу на руках – не такая уж тяжелая. Но людей тоже не было. Значит, что-то пошло не по плану. И вооруженная троица пришла за ним, а не играет в русскую военную игру под названием «Зарница».

Хансен быстро собрал оборудование и прополз к северному склону. Отсюда вниз уходила отвесная скала. Осторожно выглянул из-за камней, убедился, что его не ждут, и начал спускаться по заранее закрепленной альпинистской веревке.

Дать бы в морду умнику из штаба. Как теперь спасать операцию?

Глава 53

Те же сутки, город Таежный, семь часов назад

Город Таежный делился на две части: сам город – закрытая административная территория, куда попасть, не имея прописки, можно только по специальным пропускам, – и комбинат, делающий что-то совершенно секретное для Министерства обороны. Попасть на комбинат человеку постороннему было невозможно. Работающие здесь перед каждой сменой и после проходили строжайшую процедуру проверки. Все сотрудники комбината давали подписку о неразглашении сведений, составляющих государственную тайну, и не имели права выезда за рубеж в течение пяти лет после увольнения. Впрочем, государственная тайна давно уже тайной не была, и вся область знала, что на комбинате собирают боеголовки для баллистических ядерных ракет.

Город охраняла и обеспечивала пропускной режим отдельная рота охраны. Командир роты Звягинцев давно привык к тому, что телефон в его квартире может зазвонить в любое время суток. Привыкла к этому и семья – жена и маленькая дочка. Поэтому на раздавшийся в полшестого утра звонок жена сонно пробормотала: «Только Сашку не разбуди» – и повернулась на другой бок. Дочка Сашка на телефонную трель никак не прореагировала, продолжая сладко посапывать.

– Слушаю, Звягинцев, – сказал командир в трубку, выходя на кухню с телефоном, к которому был протянут специально для таких случаев длинный шнур, и прикрывая за собой дверь.