Радиация

За руль сел знающий дорогу Звягинцев, Воронов прыгнул на пассажирское сиденье рядом, автомат поставил между колен, Андрей разместился в салоне. Машина с визгом развернулась и сорвалась с места. Сумасшедшая гонка по ночному городу оказалась недолгой, вскоре впереди появилось ярко освещенное здание газокомпрессорной станции. Мощный прожектор станции бил в глаза, слепил, поэтому мелькнувшую у двери темную фигуру заметили поздно, одновременно со вспышками выстрелов.

Машина вильнула, опасно накренилась, съехала с дороги и врезалась в дерево. Двигатель заглох, из-под капота повалил пар. Андрей сильно ударился о стойку, по лбу полилось что-то теплое. Андрей потрогал рукой – ладонь была в крови.

– Олег, Олег! – хрипло позвал он.

Воронов не отзывался, сидел, уткнувшись головой в треснувшее лобовое стекло. Водительская дверь при ударе открылась. Звягинцев почти вывалился наружу, признаков жизни не подавал.

Андрей посмотрел в сторону станции. Голова кружилась, зрение сфокусировалось с трудом. По дороге в их сторону бежал человек с пистолетом в руке. Светящий из-за спины прожектор придавал фигуре жутковатый вид.

«Сейчас меня убьют», – с каким-то отрешенным спокойствием подумал Андрей. Оружия ему не дали. Сначала даже брать не хотели. Только когда напомнил, кто вычислил место диверсии, – разрешили ехать, но с условием сидеть в машине и ни во что не вмешиваться. Автомат Воронова из салона он достать не сможет, для этого нужно выйти, открыть пассажирскую дверь, если ее не заклинило при ударе. Пистолет командира роты охраны достать еще сложнее.

Хоть и говорят, что безвыходных положений не бывает, но сейчас он, доктор Сергеев, находится именно в таком положении. Или… Взгляд упал на Оксанину укладку с лекарствами. Положила она туда свой шприц с уксусной эссенцией? Вот, смеялся над девушкой, а в данный момент этот шприц – его единственный шанс. Дохленький такой, но шанс.

Андрей открыл укладку и сразу увидел тот самый десятикубовый шприц. Перепутать невозможно: единственный в укладке шприц с набранной жидкостью. Остальные шприцы, как и положено, лежали пустые в стерильных упаковках.

«Молодец, девочка, взяла! Теперь, как в песне поется – „пусть наше сердце не замрет, не задрожит рука!”»⁶⁶

За стеклом мелькнула черная тень. Боковая дверь поддалась не сразу, распахнулась только после третьего рывка. Человек в куртке и шляпе посмотрел на Сергеева и поднял пистолет. Струя из шприца ударила ему в глаза, вопреки расхожему представлению о шпионах, не прикрытые черными очками.

Дикий вопль огласил окрестности. Пистолет выпал из руки и улетел в сторону. Шпион тер глаза, Андрей вскочил с места, схватил железный медицинский ящик, с размаха ударил шпиона по голове. Тот со стоном повалился на землю. Андрей бросился к газовой подстанции. Он уже подбегал к двери, когда понял, что зря оставил вооруженного врага за спиной. Сзади раздались выстрелы. Две пули свистнули над головой и впились в стену, выбивая крошку из кирпичной кладки. Потом что-то сильно ударило в левое плечо, Андрей ввалился внутрь, скатился по невысокой лестнице и потерял сознание.

Глава 63

Тридцать секунд до взрыва

Из детских страхов самым страшным для маленького Андрея был запах газа. Ему было лет пять, когда взорвался газ в соседнем доме. Взрыв произошел ночью, когда люди спокойно спали в своих квартирах. Многие так и не проснулись. Андрюша тогда гостил у бабушки, и они ходили смотреть на взорванный дом. Не специально ходили, по дороге в булочную. Бабушка старалась загородить собой жуткую картину, но Андрюша все равно видел.

В том взорвавшемся доме жила девочка Люся, с косичками и большим красивым бантом на голове. Люся приходила к ним во двор, и они играли в песочнице. После взрыва Андрюша ждал ее два дня, а потом бабушка сказала, что Люся больше не придет.

Как пахнет убежавший газ, Андрюша знал. Бабушка однажды забыла выключить плиту, и дедушка ее долго ругал, говорил, что так и до беды недалеко. В соседнем доме, наверное, тоже кто-то плиту забыл выключить.

Запах беды был нестерпимым. Нос щипало, газ заполнял рот, горло, легкие. Андрей судорожно закашлялся, с трудом разлепил глаза. Он лежал на животе, на ступеньках, головой вниз. Попробовал приподняться и не смог, тело не слушалось. Боли не было, но левая рука висела как плеть. Рукав куртки намок, Андрей прополз немного вперед, оставляя на бетонном полу кровавый след. В ушах звенело, перекрывая гул работающих механизмов и шипение вырывающегося откуда-то газа. Помещение с переплетением труб, приборами и датчиками медленно крутилось перед глазами. «Наверное, давление низкое», – подумал Андрей. Все происходящее казалось нереальным, как будто не с ним, а с посторонним человеком. Что он тут делает? Надо выбираться отсюда, в любой момент может рвануть.

Рвануть!