Радиация и лёд

По пути случилось две стычки. Но Князь с лёгкостью изжарил мозги чужаков. Правда после этого его мысли стали размытыми. Тогда я понял, как тяжело ему даётся эта суперспособность. Иначе он бы давно всех чужаков укокошил.

Мне пришлось раз за разом повторять приказ помочь мне, чтобы после каждого использования способностей возвращать эту мысль Князю.

— Как я могу помочь? — неожиданно спросил он.

— Не знаю. Ты же у нас спец по мозгам, — ответил я через ментальную связь. — На край найди мутанта, который сделал это мной и заставь его вернуть меня в реальность.

— Понял.

По интонации стало ясно, что Князь больше не сомневается в реальности происходящего. Он нашёл моё тело. Лежащее среди горы трупов своих и чужих. Кем бы ни был мутант со столь необычной способностью, почему он не прикончил меня? Почему оставил, даже не связав?

Я продолжал следить за мыслями Князя. Он не смог повлиять на мой разум, слишком много сил оставил в схватках. Глава города и его подчинённые отлавливали вражеских мутантов и допрашивали. Такой участи я бы никому не пожелал.

Князь не собственноручно отрезал пальцы и прочие конечности пленным мутантам, но без жалости на это смотрел и задавал вопросы. В его мыслях не было жестокости, наоборот, он сотню раз говорил сам себе, что это необходимо.

К утру под руководством главы города было изувечено четырнадцать мутантов, но никто из них не знал ни одного из своих, кто способен управлять разумом. А вот пятнадцатый знал.

Это была совсем юная девушка, как я понял по мыслям Князя. И, когда ей отрезали грудь, она рассказала всё, что знала и о чем лишь догадывалась. В награду получила относительно лёгкую смерть.

— Мор, слышишь меня? — мысленно позвал Князь.

— Ага. Узнал что-то интересное? — спросил я через ментальную связь.

— Да. На такое способна дочь главы Невартовска, и судя по словам пленницы она прячется где-то в лесу вместе со своим отцом.

— Так в чём проблема? Иди и заставь её освободить меня. Да и сам подумай, я наверняка не один такой в городе валяюсь. Как живой труп.

— Не всё так просто. Их охраняет где-то тридцать сильных мутантов. Плюс дикие звери. А нас всего трое.

Так вот кто смог подчинить себе животных. Походу девушка более опасный противник, о чем я предполагал.

— Собери наших, кто ещё может сражаться. Я подскажу, где их искать.

— Мор, разве ты не понимаешь? Мы уже проиграли.

— Заткнись, — выпалил я, хотя понимал, что ни один человек не может перестать думать. — Я приказываю тебе собрать наших и найти эту девку.

Князь колебался. Но я направил на него всё своё влияние. Всю силу, что ещё теплилась во мне.

— Ты не оставляешь мне выбора, — мысли Князя отдавали лютым отчаянием.

— Ты — глава города и должен сражаться. Сможешь освободить меня, тогда выиграешь эту войну. Понял?

— Ты слишком самоуверен.

— Нет, я просто знаю на что способен. Уберешь эту девку, и больше никто меня не остановит. Ни танк, ни человек.

— Ладно, Мор. Не знаю, что ты сделал, но сопротивляться тебе я не могу. Просто знай, что каждая последующая смерть моих людей будет на твоей совести.

Я это прекрасно понимал, мне будто валун на грудь положили — вот так хорошо понимал. Переживал за каждого. Но, раз ещё остался хоть один шанс победить и спасти близких, я должен им воспользоваться.

Князь всего за час собрал отряд из выживших сильных мутантов. Я вычленял в многоголосье человеческих мыслей знакомые голоса и велел им идти к автомастерской. Пришли все, причём большинство не понимали откуда в их голове появилось столь странное желание.

Я был безумно рад услышать голоса своих друзей. Они, в отличие от многих, поверили, что некто Мор способен влезть в их голову и попросить о помощи.

Хотелось найти Урана и указать ему место встречи, но у волка не было мыслей, и без прямого хотя бы визуального контакта это сделать не получалось.

Мне было сложно следить за мыслями тридцати шести мутантов, которые откликнулись на зов. И я вновь сосредоточился на Князе. Он переживал, но не за себя, а за жизни всех собравшихся.

— Прекрати думать о плохом, — велел ему я.

— Ты смог подчинить мою волю. Теперь хочешь подчинить и мысли. Разве я не имею на них права? — обречённо спросил он.

Он был прав. Я хотел изменить ход его мыслей, просто потому что они мне не нравились. Но какое право у меня есть, чтобы решать за него о чём думать? Никакого.

— Прости. Думай, о чём хочешь. Я лишь хотел подбодрить, неудачно вышло.

— Подбодрить он хотел, твою мать. Тогда бы лучше удачи пожелал, а не продолжал меня контролировать. Сгинь из моей головы уже. Иди доставай кого-то другого.

— Нет. Если хочешь избавиться от моего голоса в своей голове, тогда иди и прикончи эту девку.

Я явно разозлил Князя. Теперь он думал не о том, сколько его людей погибнет, а о том, как собственноручно разобьёт мне лицо. Я бы улыбнулся, если б мог.