Радиация

Дикий вопль огласил бункер, и все бросились в ванную. Рита успела втолкнуть Беллу в комнату и повернуть ключ в последнюю секунду. Гарри подскочил, раскидав по сторонам бутылки, и пытался сообразить, где находится. Остальные, сгрудившись перед наполненной ванной, не отрывали от нее взгляда. В одной ночной рубашке Кара лежала в красной воде. Оба ее запястья были перерезаны валявшейся на полу бритвой. Лиам лежал у нее на животе, полностью скрытый под водой. На стене была кровавая надпись: «Простите».

— Она утопила его перед тем, как убить себя… — прошептала Рита, глядя на ужасную картину.

— Идиотка!.. — процедила Амата, всеми силами пряча в глазах слезы. — Тупая дура!

Развернувшись, девушка выбежала из ванной. Рита тоже ушла.

— Надо их похоронить и убрать здесь все, — прозвучал голос Джосса. На этот раз ему не удалось казаться равнодушным. Все поняли, сколько сил у него ушло на то, чтобы не окунуться в панику, подобно Амате.

XXXIII. Находка

На похоронах присутствовали все, кроме Аматы. Она наотрез отказалась выходить из комнаты. Дождавшись, когда тела, завернутые в простыни, опустили в наскоро вырытую яму на заднем дворе, и каждый кратко высказался, Рита отправилась к подруге. Та сидела на кровати при свете свечи — не хотела использовать генератор впустую, — поджав под себя ноги, и мрачно смотрела в никуда. Рита села рядом.

— Как она могла? — голос Аматы звучал ниже, чем обычно. — Ну, хорошо, допустим, ее выворачивало от такой жизни. Убила бы только себя! Зачем ребенка трогать? Даже представить страшно, что он испытал перед смертью…

— Она считала, что так лучше, — произнесла Рита.

Амата резко подняла голову.

— Лучше?! Для кого? Разве что для этой блондинистой дуры.

— Амата, она мертва. Нельзя так…

— Да плевала я на все это! — воскликнула подруга. — Тупая дрянь утопила собственного ребенка! Какое она имела право? — Несколько секунд она молчала. — После аборта мне сказали, что я никогда не смогу забеременеть. Тогда я радовалась… Конечно, ведь можно трахаться сколько угодно, не заботясь о защите! — Она посмотрела на Риту. — Сейчас я бы душу продала за ребенка. Какое право я имела убивать нерожденного младенца? Могла бы отдать в приют, раз не нужен. Там бы о нем позаботились. Я повела себя эгоистично и тут же получила наказание. Теперь Кара… Я уверена, ей не будет покоя в загробном мире, если он существует. И поделом.

— А, может, она поступила правильно, — предположила Рита. — Какая жизнь ждала Лиама в мире, полном зомби? Может, утонуть лучше, чем быть разорванным на куски?

Амата посмотрела на нее, как на предательницу.

— Ты хоть слышишь себя? Мы могли бы бороться за его жизнь, защищать его! Вспомни метро: Джосс спас и Лиама, и его дуру-мать. Так продолжалось бы всегда. Может, следуя твоей логике, нам и Беллу надо убить? Какая жизнь ее тут ждет? — передразнила она Риту последней фразой.

— Возможно, ты права. — Рита встала. — Пойду, подогрею суп на завтрак.

Амата ничего не ответила.

Гарри все еще штормило. Райан не скрывал недовольства и без умолку отчитывал брата. Забросав землей два тела, люди постепенно стали расходиться. Корделия внезапно почувствовала острое желание выпить. Слишком много событий за последние сутки. Много потрясений. После метро она подумала, что научилась смотреть на все сквозь призму равнодушия, но ошиблась. В сердце засвербела старая рана, мгновенно вспомнились мать, поедавшая Джорджа, и Сэм, разрываемый мертвецами. В дополнение ко всему из головы не выходила красная вода, в которой лежали мертвые Кара и Лиам.

Определенно, надо выпить.

Воспользовавшись тем, что все заняты скорбью и личными проблемами, Корделл пробралась в винный погреб. Включила фонарик. Луч забегал по стеллажам. Что ж, в отличие от еды, вина им хватит лет на десять. Президент и его дружки, похоже, любили приложиться к бутылке. Душу грызли мрачные мысли, которые пугали Корделию до чертиков. Больше всего она боялась вновь окунуться в тот омут, в котором плавала после смерти Сэма. Тогда она чуть не покончила с собой. Если бы не друзья, то она бы сейчас, наверное, брела в какой-нибудь толпе зараженных, ища, чем бы подкрепиться. Нет уж! Надо скорее с этим кончать. Она не такая, как Кара. Она не сдастся. Раз жива, значит, кому-то это надо. Богу, если Он все-таки существует, это надо.

Корделл достала одну из бутылок. Что-то упало к ногам. Она опустила фонарик и увидела на бетонном полу коричневую кожаную папку. Внутри почему-то сделалось тревожно. Это не просто папка. Никто не стал бы прятать ее здесь, не содержи она в себе что-то важное. Вернув бутылку на место, Корделл подняла папку и развязала шнурок. Сев на пол, она положила находку на колено и открыла ее. Внутри оказалась стопка бумаг с какими-то чертежами и подписями к ним, выполненными неразборчивым почерком. Что-то знакомое было в этих чертежах. Вглядевшись в текст, Корделл заметила частое повторение термина «Мортиферум-16». Что это значит?