Radical (СИ)

- Я... – Господи, куда я ввязываюсь? Чайник мне на голову. Язык деревенеет и отнимается. – Мне нужен... бллин, – и тут мозг заработал как часы, – юноша восемнадцати-двадцати лет, хорошего роста, худощавый, с длинными волосами и длинными ногами. Нежные черты лица, брутальные манеры, низкий голос, абсолютно бесстыдный, но без грубости. Оплачу на месте, отдам любые деньги, если у вас такой есть. На всю ночь. Доставить на вторую парковую авеню, дом третий.

Я перевел дух, меньше всего ожидая услышать в ответ это:

- Модель прибудет по адресу в течение часа. Вы выбрали расчет наличными, чек придет вам по почте завтра после часу дня. У вас есть какие-то особенные пожелания?

- Я хочу, чтобы он выглядел... экстравагантно. Необычный цвет волос, пирсинг, татуировки, шрамирование, что угодно. Неформальная одежда. Чем страннее, тем лучше, но не полный фрик, без фанатизма, понимаете?

- У нас есть именно то, что вам нужно, – мне чудится, или она улыбается на том конце провода. – Вы незабываемо проведете время. Спасибо, что воспользовались службой развлечений „Nocturnal Models“. Приятной ночи.

И все. Я сижу, бессмысленно рассматривая трубку, она тихонько гудит, и маленькие трансформаторы вторят ей у меня в затылке. Зачем я сделал этот злополучный заказ? Неужели я без лишних глупостей не мог додуматься, что останусь только с Энджи? И отдамся только ему. Потому что он – самый бесстыдный, брутальный, нежный, кукольный и длинноногий... с пирсингом и татуировками, кстати (не скажу, где они, сам стесняюсь). Бессильно вздыхаю – теперь-то что? Отменять заказ? Но кроме сожаления есть еще и любопытство: кого мне пришлют? И на что это будет похоже? С такими нескромными губозакаточными запросиками. И, может, Ангел, я и он... во рту пересыхает, а зрительные галлюцинации уносят куда-то в порочную синеву. Так больше нельзя. Жерар, где ты?! Водки мне! Водки!

*

>> Я меланхолично катался на качелях в саду, прогнав все мысли и боль, которую они несли... когда он позвал меня. Спираль моей двойной получеловеческой ДНК развернулась, я замер, пронизанный смертью на короткий, совсем короткий миг, когда вечность разломилась пополам. Растерянно вдыхаю теплый вечерний воздух, но он больше не теплый, мороз продрал по коже, сорвав с меня ауру покоя, леденящее душу прикосновение еще здесь... но щадит, лишь намекая на забвение, которое может подарить. Наконец, оно отпускает, уходит прочь. Замирает эхом где-то за этим исполинским городом.

Он снова произносит мое имя, уже без смертоносной мощи, со страстью, а его странно завлекающие глаза, сверкнувшие из густой листвы, окутывают меня обожанием. Просто и искренне, открытым текстом, без обиняков. Дежавю... но где же я видел тебя, не припомню.

- Ты еще краше, чем представлялся во снах.

И этот шепот... нет, это уже руки. Обвивают, смыкаясь на груди... рождая тоску... и ты легко проникаешь в мой разум, закрывая мне глаза и за меня прикусывая губы.

Зеркало. Тебя я видел в зеркале, в ускользающий миг откровения. Ты показался и исчез... намекнув, что ты возвращаешься. Что ты уже вернулся. Демон?

- Не Демон.

Ладно, не Демон.

- Тогда кто же ты?

- Не считаешь, что будет слишком просто, если я сам скажу?

Он тонет в моих волосах, а я тону в его голосе, и самообладания не хватает признаться… в том, что он очень силен. Невероятно силен. И сила Демона где-то рядом даже не гуляла.

- Почему я не боюсь?

- Кровь, рожденная из крови короля, не боится ничего.

- А кто король?

- Слишком много вопросов, но простых ответов на них нет. Думай еще.

Красная смерть? Судорожно я уцепился за ниточку, единственную, оставленную мне перед ее уходом.

- Ты следил за мной?

- Не всегда. По роду деятельности мне оставалось мало времени на личные дела. Но я старался... не упускал из виду.

- Звучит как оправдание.

- Это и есть оправдание, Ангел.

Зачем тебе оправдываться передо мной? Если ты пришел со стороны ночи, облитый горечью старой затхлой вины, в шлейфе взорвавшейся сверхновой, покрытый тысячью острых игл, а великая Тьма – твоя скромная служанка, и под ладонями тают континенты и островки человеческих душ. И я чувствую себя жалкой песчинкой, уносимой дыханием могучего ветра в море. Ты плачешь? Всесильный злой дух… ты согрешил, как и хозяин Ночи, и сама Ночь, как грешили все... Грешил ли я? Я помню лишь руку Правосудия и его Весы.

- Я поражен, – произносит он, и гордость меняет его великолепный голос, зажигая глаза чуть приглушенным зеленым светом. Полупрозрачное лицо обретает вполне земной фарфоровый оттенок и выдает мне командора десяти легионов ада. Демон земного порока, не ты, а я поражен. Ты никому еще не показывался в столь хрупком женственном обличье, но почему же я не могу вспомнить твое имя? – В тебе астральный свет смешался с духом Нежити и подавил его. Ты достоин уйти к Творцу, на небеса, забыв о дьявольском происхождении, и рядом с ним вершить суд, наказывать... таких, как я.