Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски

А затем в один прекрасный день ему пришлось по работе покопаться в этом битком набитом ящике, чтобы найти негативы. Он в спешке перебирал хранившийся там хлам, а когда наконец достал их, то к своему удивлению обнаружил, что они больше не были полностью черными. Вместо этого они были «затуманены», словно их чем-то облучили. Но в том ящике не было ничего, кроме старых папок да этого позабытого куска кости.

Он вращал рентгеновскую пленку и так, и эдак. Она определенно была испорчена. Кнеф не особо разбирался в вопросе, но понял, что это какой-то знак, однако его смысл был неясен. По прошествии всего этого времени Молли Маггии так и не удалось ни о чем поведать.

Глава 13

Хотя Кнеф не знал, почему снимки оказались затуманены, Маргарита Карлоу все равно ценила его участливое внимание. Ощутив проблеск надежды, она сказала, что «в последнее время чувствует себя немного лучше». Тем не менее посещающие ее врачи замечали, что «это заявление не соответствовало ее внешнему виду». Когда Кэтрин Уайли из Союза потребителей встретилась с ней в мае 1924 года в рамках своего независимого расследования, она была потрясена и назвала ее «бедным больным юным созданием, тело которого чуть ли не просвечивалось». За ее страданиями было крайне тяжело наблюдать. Уайли позже написала: «После встречи с одной из жертв я не успокоюсь, пока не сделаю так, чтобы ничего подобного гарантированно не повторилось впредь». Она решила «стоять на своем, пока не будут приняты какие-то меры».

Так Кэтрин Уайли и поступила. Она опросила и других девушек, включая Джозефину Смит, однако та «не захотела обсуждать эту тему, пока продолжала работать на корпорацию». Уайли использовала все возможности, также встретившись с Кэтрин Шааб и Эдит Мид, которая выхаживала Молли Маггию во время ее ужасной болезни. Медсестра не забыла про свою бывшую соседку. «Мисс Мид желала, – написала Уайли, – сделать все возможное, чтобы не допустить повторения подобной трагедии с кем-то другим».

Уайли чувствовала то же самое. Узнав, что мать Хейзел задумала требовать компенсацию, она проконсультировалась с местным судьей, чтобы узнать, как семьи могут подать иск. Но законы Нью-Джерси, как оказалось, не на стороне женщин. На самом деле законодательство штата было довольно прогрессивным: как раз в январе того года приняли закон, позволявший получать компенсации за болезни, вызванные работой на производстве. Проблема – да еще какая – состояла в том, что в утвержденном списке числилось лишь девять заболеваний, а срок исковой давности составлял всего пять месяцев: то есть любые судебные иски могли быть поданы лишь в течение пяти месяцев после момента получения травмы. Мало того что «отравления радием» – если девушки действительно стали жертвой именно его – в списке не было, так еще и многие из пострадавших ушли из USRC годы назад, не говоря уже про какие-то пять месяцев. Судья сказал Уайли прямо: «Когда отравление радием признают болезнью с правом на компенсацию, если вообще это когда-то случится».

Семьи девушек уперлись в эту же самую стену. Разоренная и в полном отчаянии, Маргарита Карлоу тоже раздумывала над судебным иском, чтобы раздобыть деньги на оплату лечения, однако ни ей, ни семье Хейзел Кузер не удалось найти адвоката, который бы согласился взяться за дело без предоплаты. Как мрачно заметила Уайли: «денег у них не было».

Девятнадцатого мая 1924 года Уайли вернулась в Департамент труда с результатами своего расследования. Она предъявила их самому вышестоящему начальству, комиссару Эндрю Макбриду, однако он был «в ярости», когда узнал, что Союз потребителей сунул свой нос в этот вопрос. Узнав, что его заместитель Роач предоставил Уайли имена женщин, он окончательно потерял самообладание. Макбрид вызвал Роача к ним на встречу и, по словам Уайли, «устроил ему в моем присутствии выговор в крайне грубой форме». Уайли, однако, бешенство Макбрида не испугало: она продолжила с ним спорить. Макбрид, озадаченный упорством этой надоедливой женщины, спросил у нее, чего она от него вообще хочет.

– Чтобы санитарно-эпидемиологическая служба США провела расследование, – тут же ответила она.

– Составьте письменное заявление, – устало ответил он. Так она и сделала – немедленно.

Пока Уайли продолжала упорно отстаивать интересы женщин-работниц, вокруг источника всех проблем – корпорации United States Radium – активно разворачивались события. Дринкеры провели анализ результатов всех своих тестов и 3 июня 1924 года предоставили фирме полный и окончательный отчет.

Две недели спустя, 18 июня, Вьедт написал Роачу из Департамента труда, чтобы поделиться с ним вердиктом врачей. Он не стал присылать ему полный, довольно длинный отчет – лишь таблицу с результатами медицинского обследования рабочих, по которым выходило, что кровь сотрудников была «практически в норме».

«Я не думаю, – уверенно написал Вьедт, – что продемонстрированные в этой таблице данные как-либо отличались бы от результатов похожего обследования среднестатистической промышленной работницы».