Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски

Он был далеко не самым типичным предпринимателем: получив медицинское образование, изначально он воспринимал свою краску как «халтуру», с помощью которой надеялся заработать денег на медицинские исследования, однако растущий спрос вынудил его всерьез заняться бизнесом. Он встретил «родственную душу» в лице доктора Джорджа Уиллиса, и два врача совместно основали компанию.

Фон Зохоки был, по словам его коллег, «удивительным человеком». Все звали его просто «доктор». Он не знал усталости: «этот человек любил припоздниться, однако потом все работал и работал до поздней ночи». Журнал American назвал его «одним из величайших деятелей в мире радия», и он учился у лучших – у самих Кюри.

От них, а также из специализированной медицинской литературы, которую изучал, фон Зохоки узнал, что радий таит в себе величайшую опасность. Как раз в тот период, когда предприниматель занимался вместе с Кюри, Пьер как-то заметил, что «ни за что бы не остался в комнате с килограммом чистого радия, так как он сжег бы всю кожу на его теле, лишил бы его зрения и, скорее всего, жизни». Сами Кюри к тому времени были не понаслышке знакомы с вредностью радия: они уже не раз получали от него ожоги. Радий действительно мог лечить опухоли, уничтожая нездоровую ткань, – однако он не знал различий и точно так же мог разрушать и здоровые ткани. Фон Зохоки сам пострадал от его безмолвной и губительной ярости: радий попал ему в левый указательный палец, и, осознав это, доктор отрубил себе его кончик. Теперь палец выглядел так, словно «его обглодало какое-то животное».

Разумеется, обычным людям все это было неизвестно. Их упорно убеждали, что радий имеет исключительно положительные свойства – именно так писали о нем в газетах и журналах, расхваливали его на упаковках всевозможных товаров и в бродвейских постановках.

Тем не менее работников лаборатории на заводе фон Зохоки в Орандже обеспечили защитным снаряжением. Им выдали свинцовые фартуки, а также щипцы из слоновой кости, чтобы брать пробирки с радием.

В январе 1921 года фон Зохоки написал, что с радием следует «обращаться с величайшей осторожностью». Тем не менее, несмотря на все эти знания, а также на травмированный палец, Зохоки был, видимо, настолько очарован радием, что, как утверждали все, мало заботился о мерах предосторожности. Известно, что он играл с ним, держа пробирки голыми руками и наблюдая за его свечением в темноте, а то и вовсе опускал руку по локоть в радиевый раствор. Сооснователь компании Джордж Уиллис тоже вел себя легкомысленно: брал пробирки указательным и большим пальцами, не заморачиваясь со щипцами. Пожалуй, неудивительно, что их коллеги повторяли за ними. Никому не было дела до предупреждений Томаса Эдисона, работавшего всего в паре миль от завода в Орандже, который однажды заметил: «Возможно, радий еще перейдет в доселе невиданное состояние, которое приведет к печальным последствиям; всем, кто имеет с ним дело, следует соблюдать осторожность».

А в залитой солнцем студии на втором этаже работающие девушки вообще ни о чем не переживали. Здесь не было ни свинцовых фартуков, ни щипцов с наконечниками из слоновой кости, ни медицинских специалистов. Содержание радия в краске считалось настолько незначительным, что подобные меры предосторожности были признаны излишними.

Сами девушки, разумеется, даже не догадывались, что какие-то меры могут понадобиться. В конце концов, они имели дело с радием, чудо-лекарством. Они считали себя счастливицами, дружно заливаясь смехом, и, склонив головы, выполняли свою кропотливую работу. Грейс и Ирен. Молли и Элла. Альбина и Эдна. Хейзел и Кэтрин, и Мэй.

Они брали свои кисти и вертели ими снова и снова, всё, как их учили.

Смочить губами… Обмакнуть… Покрасить.

Глава 3

Война – голодный зверь, и чем больше его кормишь, тем больше он сжирает. Когда осень 1917 года подошла к концу, спрос на продукцию фабрики и не думал снижаться: на пике производства раскрашиванием циферблатов занимались 375 нанятых девушек. А когда фирма объявила о новом наборе людей, они охотно стали рекламировать эту работу своим подругам, родным и двоюродным сестрам. Вскоре бок о бок сидели целые семьи, оживленно раскрашивая циферблаты. К Альбине и Молли Маггии вскоре присоединилась и другая их сестра, шестнадцатилетняя Кинта.

Она была чрезвычайно привлекательной девушкой с большими серыми глазами и длинными темными волосами. Прекрасные зубы она считала своим главным достоинством. Приземленная и добродушная, она любила проводить время за карточными играми, шашками и домино. Она дерзко признавалась: «Мне бы следовало ходить в церковь как минимум раза в два чаще». Она потрясающе поладила с Грейс Фрайер, и эти две девушки стали неразлучны.