Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски

В сентябре 1933 года Грейс цеплялась за ту же надежду; но она, казалось, таяла с каждым прожитым днем. Хотя ее мать и держала ее дома, пока это было возможно, Грейс в итоге попала в больницу, где оказалась под присмотром доктора Хамфриса.

Он переживал, говорила она, по поводу растущей у нее в ноге саркомы.

«Мне осталось недолго, – однажды сказала Грейс. – Никому прежде не удавалось это пережить. Так что, разумеется, и мне тоже не удастся. Но к чему волноваться?»

«Не смерти боялась Грейс, – говорила ее мать. – Ее пугали страдания – вечные страдания – годы мучений. Она оставалась храброй до самого конца».

Конец ее страданиям настал 27 октября 1933 года. Она скончалась в восемь утра, в каком-то смысле в удачное время для врачей, только что вышедших на смену. Благодаря этому доктор Мартланд смог провести вскрытие, в последний раз внимательно осмотрев своего самого особенного пациента. Свидетельство о смерти Грейс гласило, что ее убила «радиевая саркома, отравление на производстве». Это было написано черным по белому: ее убила радиевая промышленность. Ее убила компания.

Грейс похоронили на мемориальном кладбище Рестланд. На могильном камне под ее именем было свободное место. Когда ее матери не стало четырнадцать лет спустя, туда вписали ее имя, чтобы они могли вместе покоиться с миром.

О смерти Грейс написали в местных газетах. Семья предоставила фотографию, чтобы сопроводить ею новость, – фотографию, сделанную до того, как Грейс заболела. Она выглядела вечно молодой: с гладкими и блестящими губами, с пронзительным взглядом, словно смотрела прямо в душу. На ней были традиционные жемчужные бусы, блузка с кружевами на плечах. Она была красивой, лучезарной и полностью здоровой, и именно такой ее запомнят те, кто ее любил.

«Вся семья выглядела невероятно печальной, – вспоминал ее племянник Арт, сын ее младшего брата Арта, который возил ее к врачу. – Мой отец не любит об этом говорить. Думаю, это отразилось на всей его жизни. Она была его старшей сестрой, настоящей красавицей».

Причем Грейс была не просто красивой. Она была блистательной. Она была умной. Она была непреклонной, решительной, сильной, она была особенной.

Ее младший брат однажды заговорил о ней, когда про нее спросил его внук. «Я никогда ее не забуду, – просто сказал он. – Никогда».

И Грейс Фрайер всегда помнили. Ее помнят и по сей день – вы прямо сейчас о ней вспоминаете. Красильщицей она светилась от радиевого порошка, однако женщиной она еще больше засияла сквозь историю: сильнее, чем кости, сломавшиеся внутри ее тела; мощнее убившего ее радия, мощнее бессовестно завравшейся компании; она прожила дольше, чем ей было суждено на этом свете, потому что теперь она живет в сердцах и памяти тех, кто знает ее только по ее истории.

Грейс Фрайер: девушка, которая продолжала бороться, когда, казалось, все надежды угасли, сражавшаяся за справедливость, даже когда ее собственный мир разваливался на части. Грейс Фрайер, которая вдохновила столь многих постоять за себя.

Она была похоронена на мемориальном кладбище Рестланд. Но когда ее тело предали земле, ее история на этом не закончилась. Потому что ее сильный дух продолжал жить в восьмистах милях оттуда, в женщинах, которые последовали за ней. Когда Грейс Фрайер умерла, ни одна радиевая компания не была признана виновной в убийстве своих рабочих. Ни одну фирму не призвали к ответственности. Теперь же, когда Грейс уснула вечным сном, другие примут у нее эстафету. Другие продолжат ее дело. Другие подхватят ее борьбу. Ради возмездия. Ради признания.

Ради справедливости.

III Справедливость

Глава 41

Оттава, Иллинойс

– 1933 год—

Руководство компании Radium Dial достоверно знало об отравлении радием как минимум с 1925 года, меньше, чем через три года после открытия своей студии в Оттаве. В этом году Маргарита Карлоу подала иск в Нью-Джерси, а Мартланд разработал свои тесты. Руководство ознакомилось с исследованиями Кьяера, присутствовало на конференции по радию и читало историю Эбена Байерса: они знали, что радий опасен.

Когда их сотрудники услышали про случаи в Нью-Джерси в 1928 году, компания соврала. Они опубликовали в местной газете объявление на весь разворот: девушки здоровы, проведенные обследования это подтвердили; краска не представляет опасности, потому что «содержит чистый радий». Когда умерла Пег Луни, компания соврала. Не было «никаких заметных следов отравления радием»; но только лишь потому, что ее челюсть уже никто не увидел, так как ее вырезали из тела после смерти.

Благодаря всем этим заверениям, разбросанным по газетам, компания заручилась поддержкой города. В конце концов руководство пообещало закрыть студию, если обнаружится какая-либо опасность. Неудивительно, что город встал на их сторону, раз они так заботились о своих сотрудниках и были готовы пожертвовать ради них прибылью. Наверное, работать там по-настоящему безопасно, думали все.