Радигост и Сварог. Славянские боги

Интересно проследить и историю слова «семья», обозначающего в наше время союз мужчины и женщины. Однако древнерусское «сѣмия» имело значение не только «семья», «семейство», но и «челядь», «домочадцы», «рабы». Сравнив его с лтш. saime, лит. seima «семья», seimyna «челядь», «домочадцы», seimininkas «хозяин», О. Н. Трубачев пришел к следующему выводу: «Сопоставление формы литовск. seima, латышск. saime со ст.-слав. «сѣмия» указывает на происхождение из koim-. Сравнение балтийских и славянских слов показательно и для понимания их семантического развития. Балтийский имеет в сущности только значение «семья». Это помогает выделить как вторичные значения «рабы», «слуги». (…) В основе ст.-слав. «сѣмия», «сѣм-» обычно выделяют суффикс — m-, с помощью которого она произведена от известного индоевропейского корня kei- «лежать». Последнее значение могло использоваться для образований названий стоянки (или того, что лучше и точнее передается нем. Lager), поселения, жилища. Интересно, что производные от этого корня, обозначающие селение, жилье, известны в германском с суффиксом — m-; готск. haims «селение», др.-исл. heimr «родина», «мир», нем. Heim «дом», «семейный очаг», в основе которых лежит та же производная форма, что и в слав. semьja. В то же время производные с индивидуализирующим значением образованы с иным суффиксом — uo-: др.-в.-нем. hi(w)o «супруг»; «домочадец», «слуга», hiwa «супруга», латышск. sieva «жена», сюда же лат. civis «гражданин» (Трубачев О. Н. История славянских терминов родства, М., 1959, с. 164–165). К родственным с русск. «семья» словам Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванов добавляют также гот. haims «деревня», др.-англ. ham «дом». Кроме того, в следующей главе мы увидим, что со Сварогом, точно так же, как и с целым рядом других богов-кузнецов у индоевропейцев, связывалось возведение жилища, потребность в котором возникла при переходе к оседлому образу жизни благодаря развитию земледелия и которое в конечном итоге стало домом для индивидуальной семьи, с образованием которой мифологическое сознание опять-таки связывало бога-кузнеца. Выкованные кузнецом орудия позволяли многократно повысить производительность труда, этим была создана экономическая основа для выделения индивидуальной семьи, половые отношения между образовывавшими ее мужем и женой воспроизводили первый брак Неба и Земли, а жили они в построенном по совету бога-кузнеца доме. Сама логика как развития материальных условий жизни, так и мифологического сознания подводила наших предков к тому, чтобы воспринимать бога-кузнеца Сварога как покровителя брака, сковывавшего навеки судьбы отдельных людей.

Завершая обзор представлений, касающихся создания брачных пар, отметим, что ряд данных связывают с изучаемым нами богом представителей молодежи предбрачного возраста. Описывая простонародные религиозные воззрения крестьян XIX века, С. В. Максимов отмечает: «Считаясь защитниками кур по преимуществу, свв. Кузьма и Демьян в то же время известны и как покровители семейного очага и супружеского счастья. День, посвященный их памяти, особенно чтится девушками…» (Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила, СПб., 1903, с. 520). В этот день девушки приглашали парней и устраивали длившиеся до рассвета пирушки-Кузьминки, которые исследователи интерпретируют как своего рода репетицию свадебного пира. Этнографы так описывали проведение этого праздника: «На три дня Кузьминок девушки снимали помещение…, устраивали ссыпчину и принимали парней. (…) Собрав продукты, девушки вместе готовили пиршество, обязательным блюдом которого была каша.

«Полно девкам чужое пиво варить, пора свое затевать», — говорили, имея в виду девушек на выданье.

Кузьминки продолжались «до света» (т. е. до рассвета), причем парни, расправившись с приготовленным угощением, отправлялись воровать соседских кур. К покражам такого рода крестьяне относились снисходительно…» (Усов В. В. Русский народный православный календарь, т. 2, М., 1997, с. 387). Хотя к XIX веку Кузьминки во многом уже утратили свой обрядовый характер, проведение общественного пира молодежи именно ночью, с ритуальными блюдами в виде вареного пива, каши и кур ясно указывают на прямую связь данного праздника именно со Сварогом. 1 ноября считался в народе именно девичьим праздником и в этом качестве противопоставлялся летним Кузьминкам (приходившихся на день этих же святых 1 июля), когда устраивались уже женские братчины. С учетом вышеизложенного становится понятным особое почитание стремившимися выйти замуж девушками христианских святых, заменивших собой языческого бога неба.