Радикальная доктрина Новороссии

— По всем фронтам, во всех направлениях. Напомню, Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем, мой сегодняшний гость. От проблем военных к проблемам, а может, и не проблемам, историческим. Тут вы, оказывается, наследник декабриста Ивашева. Как определили: есть семейное предание или?..

— Нет, у нас сестра моего отца занималась вот этой генеалогической ветвью.

— Историческими исследованиями.

— Да-да. Потом вот доченька подключилась. Все это есть в наших кровях, как говорится.

— Т. е. это не просто семейное предание, это действительно подтверждено документами.

— Да, Петр Николаевич Ивашев — генерал-майор кутузовской армии, инженер кутузовской армии. Он легендарным был, пока его сын Василий Петрович не примкнул к декабристам.

— На Сенатскую не вышел.

— Да, и он потом был из армии отозван и возглавлял военно-инженерный институт в Петербурге. Там стендик есть, посвященный ему, все это, да.

— Впоследствии до вас были еще военные, традиция поддерживалась?

— Нет. Вы понимаете, в царское время наш род попал в немилость к государю, в советское время царские офицеры тоже в немилости были. На войне все были рядовыми, самое старшее звание было у брата отца — сержант.

— Отец — фронтовик? Он прошел войну?

— Да.

— А как на вашей судьбе отразилась та автокатастрофа, которая произошла с вами? Почему вы решили остаться в армии?

— Я не видел другого смысла в жизни. Представьте, мое детство состоялось уже после войны, и вокруг люди в гимнастерках, по праздникам одевают медали. Все разговоры, даже какое-то застолье собирается, и я гармонистом был.

— Аккордеонистом или гармонистом?

— Нет, гармонистом, потом играл на баяне, это самое высшее, чего я там достиг, потом, правда, таскал по гарнизонам еще и пианино, купленное в Германии, ну, это так. И вот я вижу, чем больше выпьют фронтовики, тем больше ранг повышают, уже начинают говорить— это наш фронт первым форсировал, нет— наш и т. д. Я вот в этой обстановке вырос, по сути дела. Вся страна дышала победой и жила войной. И поэтому другого не видел. И когда это случилось, там не то что комиссия определяла. Комиссия определяла, годен к нестроевой службе — это военкоматы какие-то там, тыловые учреждения, — или к строевой. Ну, я убедительно просил, уговорил комиссию: давайте я пойду продолжать командирскую линию. Я был заместителем командира полка Таманской дивизии в то время, когда это случилось, а если на здоровье это скажется, то тогда примем решение. Вот так случилось.

— С вами в жизни много удивительных историй, вот одна из них, как вы сначала были подчиненным маршала Язо-ва, а потом были его начальником. Взяли его к себе на работу и вообще вошли в историю отчасти тем, что вы единственный человек, кто навещал его в тюрьме во время разбирательства. Что вы думаете о его роли в путче, в тех событиях, которые в 91-м году произошли?