Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

…Важным фактором, содействовавшим росту джихадизма в этом регионе, была государственная поддержка, которая осуществлялась в двух формах. Во-первых, имелась связь, или взаимопонимание, между политическими партиями и воинствующими религиозными группами. <…> Другой формой поддержки были оперативные связи между группировками джихадистов и аппаратом государственной разведки»³⁴.

Сфера активности джихадистов не ограничивается рамками южного Пенджаба. Она распространилась и на самую южную пакистанскую провинцию – Синд.

Детальный анализ ситуации дан в статье Салама Дхареджо «Импорт нетерпимости», опубликованной пакистанским журналом, выходящим на английском языке. В подтверждение в статье приводятся некоторые детали:

«Среди свидетельств нарастающей религиозной волны во Внутреннем Синде – резкое увеличение числа медресе. В последние годы количество медресе выросло по всему Синду. <…> Расширяющаяся волна экстремизма сыграла решающую роль в нарушении религиозной гармонии в регионе. <.> Насильственное обращение индусов в ислам никогда не было распространенной практикой в Синде, но в последние годы тысячи индусских девушек были насильственно обращены в ислам и побуждались к бракам с мусульманами. В Верхнем Синде девушек-индусок также побуждали к бракам с мусульманами. <…> Такая практика, которая угрожает светской структуре общества, никогда публично не осуждалась какими-либо местными организациями или учреждениями гражданского общества, в то время как религиозные партии и организации активно распространяют свою мораль и финансовую помощь для ее развития»³⁵.

Хайдер Али Хуссейн Малик, старший научный сотрудник американского Университета объединенных специальных операций, утверждает, что, помимо северного Пакистана, новая, более опасная группировка формируется в нестабильном центральном и в южном Пакистане. И если не заняться ею сейчас, она способна дестабилизировать всю страну³⁶. Старый пакистанский Талибан состоял из бывших афганских моджахедов, а также тех афганских талибов и членов «Аль-Каиды», которые покинули Афганистан после 11 сентября 2001 года. Они прибегали к единой тактике, у них были общие с союзниками в Афганистане оружие и деньги, и пополнялись их ряды из одних и тех же источников – за счет джихадистов из «Лашкар-и-Тайба» и «Джайш-е-Мохаммед». Им удалось учредить свои собственные административные органы управления и шариатские суды в северных приграничных областях Пакистана, откуда официальные власти бежали. Однако пакистанский Талибан был вынужден отступить в Вазиристан после операции армии Пакистана в Свате, осуществленной при поддержке США.

Похоже, что, почувствовав свою слабость в этом регионе, Талибан практически немедленно усмотрел новые возможности в центре и на юге страны. Таким образом, его новая стратегия, по всей видимости, заключается в том, чтобы сосредоточиться на центральном Пакистане, создать союзы с этно-сектантскими группировками, расширить вербовку сторонников, использовать полицию в качестве мишени для атак и пытаться создавать альтернативные органы управления. Сговор с наркокартелями и преступными синдикатами на юге помог бы финансировать движение. Это обеспечило бы создание многочисленных фронтов в центральном и южном Пакистане, в то время как на севере продолжались бы точечные атаки. А последним штрихом стала бы акция в Индии по типу совершенной в Мумбаи.