Радикальный удар

Вопреки опасениям Гусева Филиппов быстро нашел общий язык с полковником полиции. Как оказалось, Павлов и сам стал замечать, что поселившийся сверху мужчина ведет себя странно. При встрече с ним он явно напряжен. Чана насторожил его еще при первом их знакомстве, когда подтопил кухню. Он легко соглашался с претензиями и был готов выложить любую сумму, лишь бы избежать шума. Потом этот грохот среди ночи, странные родственники… Брать Чану решили просто. Павлов пообещал пригласить его к себе в гости, а в коридоре скрутить. Сейчас уже было точно установлено, что, кроме Хатуева, в квартире больше никто не живет. Одновременно коллегам Гусева удалось выяснить его телефонные контакты, и уже вовсю шла работа по установлению личностей людей, с которыми он общался.

— Ну что? — Антон поднял на Владимира взгляд.

— Обещал прийти, — ответил полицейский.

— Если что-то заподозрит и решит слинять, двор под контролем, — сказал Гусев. Было заметно, что он волнуется.

— Не переживай, — успокоил Дрон. — Все будет нормально.

— Я не переживаю. — Гусев бросил взгляд на Филиппова. — Будут большие проблемы, если каким-то боком пострадает гражданка Украины.

— Ты не думаешь, что для начала надо было его послушать и подольше понаблюдать? — спросил Гусева Дрон.

— Не думаю, — покачал головой контрразведчик. — Наши сотрудники проанализировали все, что мы по нему накопали, и пришли к выводу, что это и есть тот самый человек, которого Гиреев собирался назначить вместо Атаби.

— Почему? — удивился Дрон и отложил газету в сторону.

— Кроме всего прочего, у Атаби остался бизнес. Как ты сам понимаешь, он передается по наследству, а сыновей у него нет. Остался малограмотный брат и его образованный сын. Атаби любил Чану. Поэтому бизнес заранее был оформлен на него…

За десять минут до назначенного времени группа захвата рассредоточилась по квартире. Антон сел в коридоре на пуфик. Заиграла музыка. Оставшиеся в комнате Гусев и Дрон говорили о пустяках. Сейчас абсолютная тишина была ни к чему. Она лишь насторожит террориста.

В дверь позвонили. Володя оттолкнулся от стенки:

— Галочка, у тебя на кухне что-то горит!

Антон, стараясь ступать в такт шагам полковника, прошел и встал в угол. Владимир посмотрел в глазок, потом на Антона и, выразительно кивнув, открыл двери.

— Не опоздали? — раздался голос Чана.

— Минута в минуту! — похвалил Владимир и посторонился, пропуская гостей.

— Точность… — чеченец не договорил. Раздался вскрик. Филиппов толкнул двери. Взору открылся лежащий на полу Чана с заломленной за спину рукой и сидевший на нем Владимир. Из комнаты выскочили оперативники и Гусев. Юля дико закричала. Антон даже поморщился. Девушка не переусердствовала — она действительно испугалась. Филиппов схватил ее за плечи и увлек в кухню. На Чану надели наручники.

Антон усадил Юлю на табурет, набрал в стакан воды и протянул ей:

— Это ваш муж? — нарочито громко спросил он.

— Нет! — выкрикнула Юля и торопливо опустошила стакан.

— Значит, ты проститутка?

— Да как ты смеешь? — взвизгнула девушка.

— Не трогай ее! — завопил из коридора Чана. — Она моих дел не знает…

Все шло по плану. Сцену задержания Юли разыграли для Хатуева в целях ее же безопасности. Мало ли как могут обернуться дела дальше. Вдруг этот негодяй найдет способ передать весточку оставшимся на воле дружкам?

— Ты очень гостеприимный хозяин, — бесновался уже в комнате Чана. — И как я повелся?..

Раздался глухой удар, и чеченец вскрикнул.

— Сиди здесь. — Антон положил девушке на плечо руку.

— Погодите, — она умоляюще сложила руки лодочкой. — Я понимаю, что он мерзавец и убийца, только прошу, не бейте…

Чана сидел на диване. Один из коллег Гусева обыскивал его карманы, выкладывая их содержимое на стол. Там уже лежали ключи от квартиры, сотовый телефон и записная книжка. Рядом стояли Дрон и Гусев. Павлов нервно курил у открытого окна.

Дождавшись, когда Хатуева полностью обыщут, Гусев взял со стола его ключи и кинул своему помощнику:

— Передашь Пелипчуку. Он уже подъехать должен.

— Кто это? — спросил Антон.

— Старший следственной бригады. Сейчас будут обыскивать его квартиру, — ответил Гусев и развернулся всем телом к Чане: — Ну что, будем говорить или сразу все усугубим отказом от сотрудничества со следствием?

— Мне все равно.

— Не торопись, — покачал головой Гусев. — Хорошо подумай. Я, конечно, не судья, и не мне решать, но все же в твоем положении сейчас остается один выход — рассказать всю правду…

Эпилог

Антон подошел к теннисному корту. За металлической сеткой Родимов, одетый в белую майку и такого же цвета шорты, играл с Вербитским. Генерал любил начать день с пары сетов. Пытаясь понять, на чьей стороне успех, Антон пошел вдоль ограждения.

— Ух! — выдохнул Вербитский, вложив в удар всю силу.

Мяч пронесся над сеткой, однако был встречен ракеткой Родимова. Лейтенант не успел добежать до левого угла площадки.

— Все, на сегодня хватит! — объявил генерал и направился к скамейке, на которой лежало полотенце и бейсболка.

— Кто победил? — спросил, подходя к начальнику, Антон.

— Конечно, я, — усмехнулся Родимов, вытирая шею. — Как отдохнул?