Л.
— Мне следовало бы более подробно объяснить тебе различные физиологические аспекты зрения.Как ты знаешь, человеческий глаз похож на фотографический аппарат. Хрусталик играет роль объектива с переменным фокусным расстоянием. Кривизна поверхностей хрусталика изменяется, что позволяет производить наводку на резкость в зависимости от расстояния до рассматриваемых предметов. Эта управляемая мышцами линза проецирует изображение на светочувствительную поверхность, какой является сетчатка.
Н.
— Вспомнив то, что ты объяснил мне относительно коэффициента преломления, изменяющегося в зависимости от цвета лучей при переходе из одной среды в другую, я спрашиваю себя, насколько совершенно действие нашего хрусталика. Подобно линзе он, несомненно, ведет себя как призма. Фиолетовые лучи должны отклоняться больше, чем красные. Следовательно, если изображение многоцветное, его проекция не полностью располагается в плоскости сетчатки. Фиолетовые и синие части изображения окажутся перед сетчаткой, а красные — позади нее. И только зеленая часть, находящаяся посередине спектра, будет точно совпадать с плоскостью сетчатки.Л.
— Должен признать, что исключительная логичность твоего рассуждения меня поражает. Наш глаз действительно страдает отН.
— А какие светочувствительные элементы находятся в сетчатке?Л.
— Существует два типа таких элементов, которые из-за своей формы получили названия колбочек и палочек. Колбочки чувствительны к цвету. В сетчатке их насчитывается около 6 миллионов. Основная часть этих колбочек расположена в центральной части сетчатки, носящей название желтого пятна (рис. 205).Рис. 205.
Изображение многоцветного предмета образуется в нескольких плоскостях; если крутизна хрусталика такова, что зеленое изображение оказывается в плоскости сетчатки, то синее изображение располагается впереди, а красное — позади сетчатки.
Что же касается палочек, обладающих чувствительностью в несколько тысяч раз более высокой, чем колбочки, то в сетчатке их содержится примерно 120 миллионов. Они чувствительны к интенсивности световых лучей, но не различают их цвета.
Н.
— Я предполагаю, что существует множество типов колбочек, так как должны существовать элементы, чувствительные к каждому из различных цветов спектра.Л. — Раньше действительно так думали, но в конечном счете пришли к тому, что существуют лишь три категории колбочек: одни чувствительны к синему цвету, другие к зеленому и третьи — к красному.
Н.
— Это, как я предполагаю, объясняет возникновение трехцветного способа цветовоспроизведения.Л.
— Совершенно верно. Наибольшей чувствительностью обладают колбочки, принимающие зеленые лучи, а наименьшей — колбочки, принимающие синие лучи. Впрочем, вот как выглядит хроматическая чувствительность человеческого глаза (рис. 206).Рис. 206.
Н.
— Здесь одно мне остается непонятным. Если колбочки наших глаз чувствительны лишь к трем цветам, то как мы воспринимаем другие цвета? Судя по кривой, наши глаза в большей или меньшей степени чувствительны ко всем цветам спектра. Я убеждаюсь в этом, разглядывая многоцветные изображения. Как ты это объяснишь?Л.
— Очень просто. Дело в том, что смешивание трех основных цветов — красного, зеленого и синего — позволяет получить всю гамму видимых цветов. Вот несколько примеров, приведенных для тебя в арифметической форме:красный + зеленый = желтый;
красный + синий = пурпурный;
зеленый + синий = голубой;
красный + зеленый + синий = белый.
Само собой разумеется, что, дозируя интенсивность каждого из основных цветов, можно получить все желаемые оттенки.
Н.
— Теперь я лучше понимаю, как в типографии удается напечатать репродукции цветных картин. Рассматривая цветные отпечатки в лупу, я убедился, что, кроме черного контура, они состоят еще из трех цветных: красного, желтого и синего. За исключением желтого, это как раз три твоих основных цвета.Л.
— Действительно, в этом способе типографской печати, именуемом