Радио наобум. Правда жизни (СИ)

Подобные «лирические отступления» случались довольно часто, поэтому Коля вместе со своим корешком Ваней Бедняковым шли на такие мероприятия как следует «заправившись». Перед тем как засесть в переговорной, они посещали звукорежиссера Сашу Баблуна, у которого всегда была припасена бутылочка коньяка или виски. Ребята для начала просто выпивали грамм по пятьдесят, затем капали чуть-чуть в чай и с удовольствием попивали его, сидя на собрании. Так оно проходило быстрее и веселее.

Их коллега Боря поступал еще радикальнее: он выкуривал косяк, надевал затемненные очки, чтобы не было видно его покрасневших глаз, и, в зависимости от свойств употребленного продукта, либо хохотал, «поддерживая остроты» генерального директора, либо боязливо поддакивал, опасаясь каждого движения с любой стороны, либо просто блаженствовал, пребывая в своем маленьком иллюзорном домике, исполненном каннабисных чудес.

И все-таки, по сравнению с милицейскими, данные собрания имели одно преимущество: на них можно было опаздывать, поэтому Коля уже десять минут один сидел в просторной, но плохо проветриваемой переговорной комнате, ожидая коллег и, бестолково листая бестселлер «Снайперский забой»….

……Да. Это был он. Жирный, отвратительный авторитет преступного мира по кличке Бабай.

— Девчонки! — заорал он, — Айда в сарай, позабавимся!

Снайпер прищурил правый глаз.

Ну! Ну! Подойди поближе, монстр! Я хочу, чтобы ты ответил за все свои деяния и проделки твоих дружков: за издевательство над людьми, за коррупцию, охватившую весь город, за грабительскую приватизацию, за сбои электричества, за никудышное коммунальное обслуживание жилых домов, за распоясавшийся незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ, а также их прекурсоров, за проституцию, за грабежи и разбои, за невыплату зарплат на заводах, фабриках, в школах, а также псковском филиале формулирования….».

Внезапно он выразился нецензурно.

«Черт, теряю былую ловкость», — самокритично признался снайпер, ведь пока он, не контролируя себя, яростно вспоминал бабаевские грехи, последний скрылся в обществе девушек в сарае.

«Ничего, ничего,- успокоил себя профессионал, — я подожду. Я умею ждать, и я дождусь тебя, чтобы всадить пулю строго между твоих брежневских бровей, подонок! …».

Брежневские брови — это серьезно. Кстати, именно такими бровями обладал Алексей Лодочкин, новый программный директор радио «Бум», точнее его генеральный продюсер. И всадить между этих бровей пулю было бы не лишним, внезапно подумал Николай, в очередной раз, откладывая в сторону «Снайперский забой».

Как только книга легла на соседний стул, в дверном проеме появился Лодочкин и мило улыбнулся.

— Здравствуй, Коля! — поприветствовал он его, икнув.

— Здравствуй, Алексей, — ответил Коля и сделал выражение лица максимально приветливым.

Глава 2. Лодочкин

А Лодочкина недолюбливать было за что. Во-первых, за частое икание (вероятно о нем нередко вспоминали), во-вторых, от него постоянно несло какими то резкими, отвратительными духами, в-третьих, он любил нести такую ахинею, что откровенно хотелось застрелиться. Однако все это блекло, по сравнению с его другими «талантами», о которых, следует рассказать незамедлительно, дабы не закручивать сюжетную линию в трудно распрямляемую спираль.

В детстве мама и папа Лешеньке говорили, что он сильно похож на своего прадедушку — Керамзита Львовича Лодочкина, чьи фотографии сохранились в семейных альбомах в достаточном количестве, чтобы понять — Леша и Керамзит практически одно лицо. Как показала жизнь, Леша походил на своего пращура не только внешне…