Радио Пустота

– И рая тоже, – настигнув свою добычу, пробубнила она и откашлялась от крепости спирта с грибами, – Дело в том что энергетика хранения меча запланирована как присутствие одного женского и двух мужских начал. Первое мужское – передающий. Второе – берущий, он же хранитель. Ну и женское, безмятежное и обволакивающее. Меч находится в постоянном колебании этих энергий, и поэтому постоянно ищет идущих в Валгаллу. В наивысшей его материи.

– Уж не ты ли в этом тройственном союзе, женское и обволакивающее? – Огрызнулся князь.

– Нееет, – ответила совершенно распоясавшаяся княгиня, – Это твою мать, мать твоя, – Княгиня вскочила с места и начала размахивать руками как ворона крыльями, – Здесь же все завуалировано. Меч, это желание. Женское начало, это понятно. Это госпожа птица смерти. Ну и он, – и она ткнула в меня пальцем, – создатель мира.

– Княгиня желает глаголить, – попытался объяснить князь, – о том, что, кто создал ад, с легкостью создаст и валгаллу. Или, укажет туда путь.

– Значит, в рай хотите? – Злорадостно воскликнул я.

– Ага, – как будто договорившись ответили хором они, – за сколько душ это возможно?

– Хрена вам лысого, как Саня говорить любил, – крикнул я.

– Да вы поймите, – успокаивал меня Игорь, – мы имеем в вашем мире очень большое влияние. И, в последнее время создаем для ада большую конкуренцию. Раньше, все погружалось во тьму. И даже нам, состоятельным людям, было сложно держатся на плаву. Постоянно имитировать любовь к ближнему, занятие не из легких. Нам нужен выход. Нам нужна отдушина. Мы же не такие как все. Почему мы должны уходить во тьму вместе с массой?

– Хотите сказать, что рая не существует? – Начал было говорить я, но потом осекся, – ах да, ничего же не существует! Так, и что?

– У нас с паромщиком бильдергбергский договор, – вполне внятно для пьяной женщины, проговорила Ольга, – он, показывает нам путь в валгаллу. Мы, отдаем ему всех остальных.

– Мировая катастрофа???

– Ну, – икнула княгиня, – как то так!

А я – то думал, – кричал я, – как они все это замутить хотят? Герда говорила, твой внутренний мир мы превратим в явь. Я не понимал. Теперь все становится на свои места. Господа клубные богатеи угробят мир, в свою угоду. Так?

– Да кому он нужен этот твой мир? – спросила Ольга и допила содержимое бутыля, предварительно поковырявшись указательным пальчиком в грибной гуще, – кому?

Глава одиннадцатая. Какой то чай!?

Даже странновато что он называл его радистом. Сидоркин вообще был странноватым ангелом. Во всяком случае я совсем по другому представлял себе ангельскую породу.

В детстве мне чудились крылатые существа, – ангелы. Я мечтательно видел его летающим над крышей моего дома. Он аккуратно рассыпал снежинки из своих карманов и весело тилинькал в серебряный колокольчик. И, как верилось мне, если зажечь свечу в кромешной темноте и зажмуриться, то ангел тихонечко подлетит к тебе и поцелует в макушку.

Сидоркин под этот шаблон явно не подходил. Он постоянно пил, курил и ходил в грязной майке и растянутых трениках. Хотя, если его таким придумал я, винить тут некого. Но, даже в кошмарном сне я бы не пожелал, что бы Сидоркин поцеловал вас в макушку. Тем более увидеть его летающим над вашим домом с бутылкой водки.

Комната радиста была маленькой и захламленной. Пахло пылью и нафталином. Он сидел в самом ее эпицентре и что то бурчал себе под нос. Выглядел он так же пафосно как и его комнатка, неухоженный, в тряпье и с вечно шмыгающим носом. На руках обрезанные тряпичные перчатки, на шее длинный шарф цвета солнца.

Почему радист? – Подумал я.

– Хотите послушать, – он развернулся в мою сторону и рукой поманил к большим наушникам. Я взял и поднес к своему уху. Там была тишина.

– Ну как? – завороженно спросил радист, – впечатляет?

Я посмотрел на него с удивлением, – а что там?

– Пустота, – тихо сказал он и шмыгнул носом.

– И что же я должен в ней услышать?

– Конечно, – смутился радист, – с первого раза трудно что то услышать в пустоте. Но, если прислушаться, – о он аккуратно поднес к моему уху наушник и подкрутил громкость на своей установке, – то…

Я прислушался. Сначала это была все та же пустота. Но затем я начал различать небольшое потрескивание, которое перетекло в явный шум. Шум этот был едва различимым, почти неуловимым для первого раза. Радист был прав и это выражалась на его довольной физиономии.

– А что это? – неуверенно спросил я.

– Пустота, – в том же спокойном тоне ответил он, а затем добавил, – а шум, это звук большого дерьма которое приближается к нам со скоростью света.

– Так быстро?

– Да, – ликующе ответил радист, – конечно оно порядком далеко, я предпологаю именно так.

– И что же дальше? – Я вновь прислушался и… начал различать голоса. Вернее это был голос радио ведущего. Явно мужской, с небольшой хрипоцой и, как бы это сказать, оттененный мудростью. Голос что – то рассказывал с небывалой легкостью и уверенностью. Я посмотрел на радиста и получил в ответ одобрительный кивок головой. Я начал слушать.

Ведущий рассказывал о себе: