Читаем Радио Свобода как литературный проект. Социокультурный феномен зарубежного радиовещания полностью

Исследователь творчества Гайто Газданова Л. Диенеш отмечает, что сохранилась машинописная заметка о проекте Газданова – сделать цикл передач для программы «Дневник писателя» (в рамках этой программы вышло более 100 передач писателей русского зарубежья) на РС, где Газданов определяет аудиторию своих программ и основные темы выпусков. В представленной записке, по сути, выражена установка всей Русской службы РС за полвека: «Состав слушателей: советская интеллигенция, студенты литературного факультета, писатели, журналисты. Содержание программ – концепция: следует подчеркнуть, что интерес к литературе и вопросам, которые с ней связаны, в Советском Союзе гораздо больше, чем на Западе, и что в Советском Союзе читают больше, чем в любой другой стране. Поэтому все, что говорится о литературе из-за границы – и, следовательно, резко отличается от советских взглядов на литературу, – приобретает для слушателей Свободы особый интерес: главные темы передач – моральная ответственность писателя за то, что он пишет. Процесс литературного творчества. Подход к литературе вообще. Темы и сюжеты литературных произведений. То, чем должна быть литература и чем не должна быть. Одна из главных задач – показать, во что превратилась русская литература за время советской власти и почему это произошло. Приблизительный перечень нескольких передач: пропаганда и литература, литература и журнализм, оценка творчества и испытание временем, тенденциозность литературных произведений, литературные портреты и др.»[169]. Газданов стал одним из первых штатных сотрудников РС и работал (под псевдонимом Георгий Черкасов) попеременно в Мюнхене и Париже с 1953 по 1971 год.

В 1950–1970-е годы в Мюнхене, Нью-Йорке, Париже, Лондоне и Риме на РС записывались классики русского зарубежья: Абдурахман Авторханов, Александр Бахрах, Борис Зайцев, Гайто Газданов, Георгий Адамович, Аркадий Белинков, Леонид Владимиров, Владимир Вейдле, Роман Гуль, Михаил Демин, Анатолий Кузнецов, Владимир Юрасов, Александра Толстая и другие авторы. В эфире читались книги Александра Солженицына, Михаила Зощенко, Михаила Булгакова, Ивана Шмелева и др. В начале 1970-х годов на волнах РС в программе «Неизданные произведения советских авторов» звучит книга «Воспоминания» Надежды Мандельштам[170].

Почти двадцать лет вещания РС прошли на фоне увеличения объема информации, налаживания все больших связей с Советским Союзом, нарастающего потока самиздата. Но притока новых людей не было. Было знание, было понимание, приходили книги, но новые сотрудники почти не появлялись…

Ситуация меняется в 1970-е годы, когда на радио приходят эмигранты третьей волны. С их появлением начинается новый период в развитии радио. Отметим, что некоторые программы, звучавшие в эфире в 1960-е, существовали и в 1970–1980-е годы. Иногда под другими названиями, но с теми же концепциями.

С 1970-х годов начинают транслироваться специальные передачи, посвященные появлению новых людей на Западе. Большое внимание уделялось круглым столам, обсуждениям, интервью, материалам из залов суда, заявлениям, обращениям (Солженицын, Боннэр, Амальрик, Буковский, Сахаров)[171]. В 1970-е годы возникли целые программы, посвященные судебным процессам в СССР, огромную часть своего эфира РС отдавало чтению самиздатовских документов. Документами назывались и открытые письма правозащитников, и свидетельства заключенных, и протоколы судебных заседаний. Радио стимулировало появление правозащитных документов из Союза на Западе. Число поступавших документов с каждым месяцем росло. В эфире Свободы появились очень похожие программы: «Письма и документы», «Обзор документов самиздата», «Документы нашего времени». Архив радио увеличивался. В этот период возрастает роль радиздата. Выделим несколько его задач: передавать полученные материалы самиздата из СССР в эфир, чтобы слушатель мог записывать их, распространять дальше; помогать авторам самиздата творческой критикой – тем, чего эти авторы лишены в официальной печати, где конструктивной критики самиздата быть не может; подключаться непосредственно к диалогу о тех идейных и политических течениях и альтернативах, которыми следует заменить существующее положение вещей. РС было обеспечено источниками информации, которых не было у слушателей: можно читать западную литературу, наблюдать на практике существующие западные политические системы и нести это в эфир, знакомить слушателя и, таким образом, обогащать материал, творческий багаж самиздата[172]. В 1980-х годах количество программ сократилось за счет их укрупнения. В рамках ряда программ выходили специальные передачи [173]. К 1980-м годам в СССР периодически и выборочно начинают издаваться произведения писателей, авторов РС, которые в 1950–1960-х годах выступали у микрофона и даже не надеялись на публикации своих произведений на родине.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука