Радиоактивная война

Новоиспеченный майор Губта находился в центре внимания высокородных дам и девиц. Малкин, держа Софи под руку, решительно устремился в сторону американского посла.

Оставшись в обществе Макса, Глеб Кольцов предложил егерю бокал с виски. Активно прикладываясь к бокалу с ячменным напитком, Вармаков вдруг затосковал по своему заброшенному хозяйству, при этом стенания и речь его были обстоятельными, как у рачительного деревенского лесника.

Рассказ о слонах, львах и буйволах звучал для Глеба буднично, как будто речь шла о лисицах и зайцах-русаках. Максим говорил самозабвенно, так что детектив невольно заслушался, после всего пережитого бытовая тема звучала сейчас, как музыка.

Сыщик допил виски и опустил стакан на поднос проходившего мимо официанта, потянувшись за следующим, как на плечо его легла тяжелая ладонь. За спиной Кольцова стоял Роман Александрийский, в черном с отливом смокинге он выглядел не хуже, чем киношный Джеймс Бонд. Генерал одарил сыщика широкой жемчужной улыбкой и оживленно произнес:

– Ну что, Глеб Иванович, пошли, потрещим, а то видишь, какая каша заварилась, даже парой слов не успели перекинуться.

– Есть где? – Огляделся по сторонам Глеб.

– Есть, – кивнул Александрийский и увлек Кольцова в дальний угол зала, тоном заговорщика негромко добавив: – Я тут ангажировал небольшую комнату, так что после беседы можешь пригласить туда какую-нибудь местную красотку.

– Ну уж нет, спасибо, я достаточно насмотрелся на местных, – раздраженно буркнул Кольцов, с трудом удержавшись, чтобы не добавить «через прорезь прицела».

– Ладно, ладно, потом сам решишь, как развлекаться, – примирительно сказал генерал-майор, покровительственно похлопав сыщика по плечу.

Кабинет был небольшой, но отделанный с не меньшей чопорностью, чем главный зал дворца. Глеб провел ладонью по бархату, которым были отделаны стены помещения, потом настороженно спросил:

– Как насчет прослушки в этом Версале?

– Проведены специальные мероприятия технического плана. За стенами кабинета нас невозможно услышать не то что электронными приборами, но даже собственными ушами, – ответил Александрийский. Приблизившись к рабочему столу из красного дерева, он хозяйским движением откинул крышку небольшой шкатулки, выполненной из слоновой кости и украшенной золотой инкрустацией.

Достав из шкатулки длинную тонкую сигареллу, Роман Оскарович поднес ее к носу и с видимым наслаждением вдохнул терпкий аромат спрессованного табака.

– Я сегодня разговаривал с Игнатом Степановичем. Он очень доволен твоей работой. Старик так и сказал – ты самый великий из известных ему диверсантов, а за сорок лет службы он повидал многое.

– Что я должен ответить? «Служу Отечеству» или «Спецназу»? – насмешливо поинтересовался Кольцов.

– Не ерничай, Каскадер, тебе это не идет, – поморщился Александрийский. Взяв большую настольную зажигалку, выполненную в виде африканского слона, генерал надавил на хвост животного и прикурил от синего язычка пламени, вырвавшегося из хобота. – В других условиях твои действия изучали бы в академиях, но, к сожалению, ты призрак, человек-тень, вся твоя работа находится за семью печатями грифа «Совершенно секретно», и вряд ли при нашей жизни хоть что-нибудь рассекретят.

Роман Оскарович сел в кресло и, закинув ногу на ногу, выпустил в потолок струю дыма.

– После того, как самолет разбился в саванне, я считал, что ты, Глеб Иванович, как говорится, «пошел под заныр». Уж извини меня за прямоту. В Москве даже стали готовить целую разведгруппу для проникновения в «проклятую зону», а «Забияку» собирались усилить отрядом боевых кораблей с батальоном морпехов. В высоких кабинетах даже обсуждалась возможность применения стратегической авиации. Сечешь, какой уровень?

– Секу, – закивал Кольцов. Ему надоело осматривать кабинет, и он, не дожидаясь приглашения, сел напротив Александрийского.

– Ставки действительно фантастически высокие. По линии СВР пришло сообщение о непонятной возне в Лэнгли, да и возле «Забияки» повадилась, как голодная акула, наматывать круги штатовская субмарина. В любой момент ситуация могла выйти из-под нашего контроля.

– Ничего удивительного, если учесть, что в совет директоров входит американец Грегори Чарльз Ларсен, бывший крупнокалиберный чиновник Госдепартамента США, – Глеб пригубил стакан с виски.

– Это вряд ли, – засомневался Александрийский. – Ларсен является главным финансистом компании, по оценке наших экспертов, в подземелье Минотавра он угрохал не меньше трех миллиардов баксов. Это не та сумма, которую запросто одним росчерком пера можно пожертвовать даже дядюшке Сэму, – Роман Оскарович поджал губы и демонстративно покачал головой.

– Если не договориться заранее о компенсации, – не сдавался Кольцов. – Хороший деляга не только вернет свое, но еще срубит солидный приварок.