Radiohead. Present Tense. История группы в хрониках культовых медиа

Lurgee – тоже настоящее лекарство для души: пугающая, звенящая песня, которая могла бы задушить в медвежьих объятиях Back to the Old House, если бы встретила ее на улице. Именно в этот момент девушки в первом ряду влюбляются в Тома, и весь «Ричмонд» разом громко сглатывает, признавая группу.

Есть, конечно, и не такие очевидные моменты, когда все-таки собираешься с мыслями и замечаешь, что третий гитарист Эд распахнул рубашку на груди и принял горделивую позу из «Руководства Рокера» от Бернарда из Suede, и что любая группа с тремя гитарами, согласно закону, должна хоть чем-то напоминать Family Cat, но сейчас не об этом.

Кроме всего прочего, следующий сингл Pop Is Dead с сокрушительно гремящим малым барабаном и припевом «It’s no great loss»[4] дает слушателям понять, что Radiohead и сами отлично осознают, насколько же дурацкая на самом деле идея играть в поп-группе, и что молодым мужчинам надо делать что-нибудь получше, чем смотреть стеклянными глазами на дорожные развилки из окон гастрольного автобуса и ужинать поздно вечером на сервисных станциях, где еду продают втридорога.

Все наконец-то заканчивается песней с весьма подходящим названием Blow Out, где применяются основные принципы теории «ноги на мониторе» (найди рифф и дико отжигай); влюбленные девушки в первом ряду скачут как безумные, а Том блаженно улыбается – вплоть до последней фразы «Еще увидимся!» На которой звукорежиссер ставит невероятную стадионную реверберацию, и его слова еще долго висят в воздухе.

Это настолько не по-«радиохэдовски», что просто невероятно, и когда Том после этого корчит гримасу и недовольно уходит за кулисы, он становится самым непонятым и обиженным пергидрольным певцом за всю историю рок-н-ролла.

Ну, по крайней мере, на этой неделе.

Глава 2 Рецензия на Pablo Honey

Саймон Прайс, Melody Maker, 20 февраля 1993 года

Говорят, мы, британцы, подавляем себя, правильно? Да, вот такой о нас сложился стереотип – великолепно воплощенный во встрече Бэзила с мадам Пеньюар в серии «Башен Фоулти» под названием «Свадьба». Мы прячем наши страсти за сдержанностью, а потом нас в один прекрасный день арестовывают, когда мы бежим голыми по центральной улице.

Хотите еще один стереотип? Мальчики не плачут. В этом отношении многообещающе неидеальный альбом Radiohead Pablo Honey – настолько британский, насколько возможно. Том Йорк большую часть времени самовыражается предельно избитым и, соответственно, предельно бессмысленным языком, языком эмоционально немого человека (первая строчка альбома – «You are the sun and the moon and the stars are you»[5]). А потом вдруг ломается, падает (словно в «Падении» Камю или в собственной строчке Тома, «You’re free until you drop… without a ripcord»[6]), раздевается догола и выражает эмоции предельно экстремально: «I wish I was special, you’re so fucking special/But I’m a creep, I’m a weirdo/What the hell am I doing here?»[7] или, еще лучше, «I’m better off dead»[8].

Radiohead – не новые Suede, несмотря на лихорадочные глэм-рокерские позы гитариста Джона. И если Suede – это «новые Smiths», и мы обязаны играть в эту игру (мы – музыкальная пресса, так что, полагаю, обязаны), то я, пусть и не без колебаний, назову Radiohead «новыми Jam».

Немалая часть Pablo Honey очень похожа на Setting Sons. (Историческое примечание: The Jam, классический бойз-бэнд, пел о разложении Великобритании и Невыносимой Дерьмовости Бытия со смешанными чувствами ярости и нежности. Все школьники считали их богами. Когда Going Underground с ходу вышел на первое место, атмосфера была в миллион раз более интенсивной, чем все, что сопутствовало выходу Teen Spirit. Они были, блин, ОГРОМНЫМИ ЗВЕЗДАМИ.)

Иногда Radiohead уходят слишком далеко в сторону «мальчишеского рока». Ripcord, с ее мускулистыми, мощными аккордовыми прогрессиями, напоминает Стива Джонса из Sex Pistols на Stepping Stone, а How Do You? – настоящий героизм в духе Into the Valley.

Голос Тома иногда превращается в напряженный, декларативный вопль, который Боно оставил за спиной, осознав всю абсурдность происходящего.

И, что совсем странно, Blow Out начинается точно так же, как Sultans of Swing, хит Dire Straits.