Радиомозг

Он без чувств свалился со стола, на котором сидел.

XIV. ДУНЯ РОГОВА

Весна в этом году принялась дружно. Солнечные теплые дни точно гнались наперегонки. На заводском дворе сторож Трофим стоял у ворот в распахнутом тулупе, утирал пот с лица, щурился на яркий солнечный свет и говорил сидевшему на скамеечке Луке:

- По такой погоде раздемши надо ходить.

Лука поглядел на тень от заводского корпуса, которая скоро должна была коснуться нефтепроводной трубы, протянутой от бака в кочегарку, и ответил не Трофиму, а своим мыслям:

- Полдни через десять минут будут…

Трофим кивнул головой.

- Мишутку дожидаешься? Сейчас загудит… А тебе что, не терпится?

- Дело есть, - почти про себя промолвил Лука.

- Так… Да у твоего сынишки и тут делов немало. Инженер заведующий его к себе по отделу приблизил, Гэз прозывается, сурьезный гражданин… На мастера выходит Мишутка, вот что… Сопливыш еще, по правде говоря, а мастер…

- Новые времена, Триша, новые люди… Мы им не пример. Да и чего с прежних времен пример брать? Если бы нас-то так раньше учили, как теперь… - Лука сделал движение рукой, как оратор, подняв кулак кверху. - Если б давали рабочему смысл и втолковали понятие, что к чему и зачем, так мы бы с тобой, Триша, далеко бы ушли… А, правду я говорю?

- Еще б не правду, - вздохнул Трофим. - Вот они, молодые-то, вроде Мишутки твоего, Дуняшки Роговой, Петьки Живца, они за теперешний порядок жизни горло всякому недругу перегрызут, костьми лягут, а не сдадут.

Зычный рев басистого заводского гудка будто с размаху ударил в теплый весенний воздух. Голуби, гревшиеся на крыше корпуса, испуганной стаей взмыли вверх, покружились и опустились на крылечко жилой казармы, около которой хлопотливо клохтали куры.

Из корпуса выбегали рабочие и работницы, на ходу надевая верхнюю одежду, а то и просто в одних пиджаках, громко перекидываясь шуточками и замечаниями. От корпуса поток людей разделялся на две речки: одна из молодежи быстро катилась прямо через двор в столовую, а другая, из пожилых, тянулась к калитке, - эти спешили на вольные квартиры в призаводском поселке.

Гудок кончился. Пар, вырывавшийся из громадного свистка, торчавшего над кочегаркой, распластался и таял под блестящими лучами солнца, будто комочек рыхлого снега в весенней воде, а басистый гул еще звучал и пышными волнами плыл над заводом.

Лука приставил правую ладонь козырьком ко лбу и смотрел на крыльцо корпуса. Мишутка вышел одним из последних, обвел глазами знакомую картину заводского двора и увидел дожидающегося отца. Только что хотел смальчишничать, прямо с верхней ступеньки спрыгнуть на сухое место, перемахнувши через лужу и грязь, только приспособился к прыжку, а сзади услыхал:

- Вот сейчас хлопнешься носом, хорош будешь.

Обернулся.

- Дуня? Все насмешничаешь?

Темные глаза Дуни вскинулись и блеснули.

- А ты это чего серьезничаешь? Нос кверху задираешь, что скоро мастером станешь, еще разряд прибавят? Тогда к тебе и не приступиться.

- Оставь, Дуня… Чего насмешничаешь?

Мишутка сделал умоляющее лицо, а Дуня расхохоталась:

- У-у-у, какой сердитый… Смотри замуж не возьми, а то и хохотнуть не дашь… Мы простенькие, в красных платочках ходим, не то что дачницы образованные, которые разговоры разные разговаривают с такими вот, как ты.

Дуня соскочила с крыльца на землю и крикнула вперед к столовке, где стоял молодой паренек и махал Дуне рукой:

- Погоди, Живец. Я сейчас. - А потом тихо сказала Мишутке: - Иди, отец дожидается… Может, что с дачи интересное принес?

В один прыжок Мишутка очутился рядом с Дуней.

- Ревнуешь? Я знаю, что ревнуешь… Но только то, что ты думаешь, это неправда… Не так.

Дуня встряхнула плечами, как птица расправляет крылья, чтобы лететь, приподняла тонкие стрельчатые брови к красной каемочке платка:

- Что ты меня улимониваешь? Меня не касается. - И опять крикнула пареньку: - Петюшка!.. Жди!.. Сейчас!

Лицо Мишутки побледнело.

- Если любишь… Если любила… - Он задыхался. ? Если… то пойдем сейчас же к отцу, вместе пойдем. Слушай, что он хочет сказать мне. У меня от тебя тайн нет. Ну?

Дуня скривила губы.

- Не нукай, не лошадь. Все равно не пойду… Да и чего это я с тобой тут расстоялась, люди и то смотрят. - Темные глаза вспыхнули хитрецой. - Да и Петька меня заждался.

- Как знаешь. - Мишутка опустил голову и пошел к стоявшему посреди двора отцу.

- Что скажешь, тять? - спросил он Луку.

Но тот не ответил, а смотрел на Мишутку. Мишутка повернулся узнать, куда смотрит отец. Позади стояла Дуня и улыбалась.

- Сам звал, вот я и иду за тобой.

- Ну да… - Лицо его просветлело, и он поторопил отца. - Говори при ней, все говори.

Лука почесал бороду.

- Такое дело… Барышня с дачи сама приходила, с Аннушкой толковала, меня дождала и просила, чтоб ты к ней пришел… Ты там у них радиоприемник поставил, все будто работал он хорошо, а сейчас испортился. Всенепременно наказывала прийти. Вот я и говорю.

- Только? - коротко спросил Мишутка.

- Больше ничего, - ответил Лука.

- Вечером бы сказал. Стоило из-за этого сюда переться.