Радиомозг

- Ну, как дело с расшифровкой музыкальных сигналов?

- Сегодня я считаю решительным вечером. Кое-какие соображения у меня есть. Опыт должен их подтвердить или отвергнуть, - сказал Tax. - А что с вашим помощником, товарищем Зубовым? Вы мне звонили, но я не понял…

- Он не был нынче на заводе. Я посылал к нему на дом. Сказали, что он ушел. Разыскивает одну нашу работницу, Рогову… Это его любовь, всем на заводе известно. И вот, говорят, Рогова пропала. Конечно, моему Михаилу Лукичу не до завода. Хотя я его буду ругать. Ведь это конфликт между личным и общественным, между любовью и заводской работой. Мы с ним поспорим.

Tax слушал, что говорил Гэз, и в то же время вынимал из принесенного чемодана принадлежности для того опыта, который они с Гэзом надумали произвести сегодня ночью в лаборатории завода.

- Итак, инженер, - начал Tax, - я думаю, что в промежуток между сигналами на двухметровой длине, когда ни один из всех существующих приемников не улавливал ничего, в то время как имеется ряд указаний на факты, что какая-то передача идет, - в этот промежуток, я думаю, и передаются це-волны, которые я постараюсь нынче поймать на хлорокись гафния при помощи моего экрана.

- Следовательно, на земле есть кто-то еще, кто знает тайну це-волн? - задумчиво спросил Гэз.

- Я не удивляюсь этому, - промолвил Tax. - Научные открытия не являются случайностями в строгом смысле. Скорее, это выводы из кропотливых работ, ведшихся учеными в течение многих лет. Один подводит итог многолетней работе, и вот говорят: он сделал открытие. Ничего подобного. Он только сделал последний ход в игре и… выиграл партию. Когда я искал возбудителя кори, передо мной были работы Коха, открывшего туберкулезные палочки и холерных вибрионов. Я знал работы Шарпи, Утенкова. С мозгом работал до меня Дондерс, показавший, что всякий «психический» акт требует известного времени. Работал Флессинг, разделивший кору мозга на резкие области для групп центров… Академик Павлов со своим учением о рефлексах, Бехтерев… Кроме того, вся лестница электромагнитных волн, начиная с самых больших радиоволн и кончая маленькими рентгеновскими и гамма, были до меня известны. Я тоже только подвел итог.

- Экран в порядке? - спросил Гэз. - Пробило двенадцать часов. У нас в распоряжении только час двадцать. Приступим.

Два выпуклых металлических экрана стояли на столе в лаборатории, точно указывали направление волн, которые строго ограниченным пучком проходили как раз через лабораторию.

Tax и Гэз произвели все нужные приготовления и сели в ожидании момента, когда начнут передаваться таинственные сигналы.

- Осталось три минуты, - сказал Гэз, посмотрев на хронометр. - Они начинаются ровно в час двадцать минут 54 секунды по нашему времени. Берите трубку, доктор.

В дверь раздался нервный стук.

- Это я, Мишутка, - послышался голос за дверью. - Впустите, Оскар Карлович.

Гэз быстро повернул ключ и впустил запыхавшегося Мишутку.

- Я спешил, Оскар Карлович. Бегом бежал, чтоб не опоздать. - Мишутка сорвал с себя кепку, легкий пиджачишко и бросил их на табуретку. - Вы приказали присутствовать при сегодняшнем опыте, я и явился.

- Мы с вами, Михаил Лукич потом поговорим о вашем опоздании, а сейчас… - Тут Гэз громко скомандовал, как капитан на мостике: - Две секунды… Трубки… Слушайте…

Tax слышал, как в трубках отчетливо запела тонкая свирель, причудливо сплетая ноты в коротенькие группы, как буквы в слова.

- Вы слышите? - тихо спросил его Гэз. - Это на короткой волне… Удивительно, как четко слышно.

Tax только кивнул Гэзу, а сам вслушивался в отрывистую мелодию.

Свирель в этот момент оборвалась как будто вопросом и выжидательно замолчала. И тотчас по второму приемнику послышались короткие звуки ответа. Потом все смолкло.

- Мой экран, - хрипло пробормотал Tax. Шатаясь, приподнялся и поставил принесенный темно-голубой экран на пути предполагаемого потока волн. Экран вспыхнул. Гэз потушил свет. В темноте экран ярко светился, вырисовывая отчетливый овал, разделенный продольной полоской на две половины. По овалу перебегали яркие разноцветные точки и пятнышки.

Tax захохотал, восторженно и почти безумно:

- Они умеют передавать картину работы мозга на расстоянии… И я читаю мысли этого мозга.

Мишутка в изумлении смотрел и слушал. Гэз дотронулся до руки Таха.

- Доктор. Немного спокойствия. Где ваши папироски?

Tax выпрямился.

- Не надо. К черту табак! Товарищ Зубов, и вы, инженер, запомните, что я говорю…

Он отступил на три шага от экрана и заговорил:

- Читаю картину мозга, передаваемую на це-волнах и отпечатленную на моем экране.

Гэз насторожился и вынул записную книжку. Он умел писать в темноте. Мишутка почему-то глубоко и протяжно вздохнул. Tax заложил руки за спину. Голос его дрожал от волнения.