Читаем Радищев полностью

Он может быть воспринят нами не только как замечательная историческая фигура, но и как наш близкий друг, — так много в нем тех черт, которые мы, его потомки, особенно ценим в людях.

II. НА ЗАРЕ ЖИЗНИ

«… Не без удовольствия, думаю, любезнейший мой друг, вспоминаешь иногда о днях юности своея…»

А. Радищев


Всю жизнь Радищев хранил в душе привязанность к семье, родителям, родному дому в селе Верхнее Аблязово, в котором прошло его детство. Он тосковал в разлуке с ними и при первой возможности спешил побывать в родных местах, обнять отца и мать.

Миром детства Радищева был мир старой крепостной России, память о котором нам сохранили страницы «Недоросля» и «Капитанской дочки».

Но Радищев не принял его и боролся за то, чтобы уничтожить этот мир. Даже теплые воспоминания детства не спасли этот мир от приговора, который Радищев раз и навсегда вынес ему в глубине своей души.

Всего в шести верстах от поместья отца Радищева находилось имение богатого помещика Василия Николаевича Зубова, известного жестокостью в обращении со своими крестьянами. Зубов купил село Анненково с 250 душами и множеством земли и начал с того, что отобрал у мужиков весь хлеб, скотину, лошадей. Он посадил крестьян на «месячину»[25] и в рабочую пору кормил их на барском дворе наливая в большие корыта щи. Зубов строго наказывал крестьян за малейшую провинность, сажал их в острог, построенный в отдаленной деревне. Одного приказчика он держал на цепи больше года…

Понадобится много лет жизни, понадобится большой опыт горячего сердца и пытливого ума, чтобы этот страшный мир рабства и угнетения заслонил собою все остальное и, взывая к совести и чувству справедливости, стал вечной, неодолимой болью Радищева, стал объектом его страстного и действенного сочувствия.

Все это придет позднее, с ростом самосознания, спустя много-много лет… В детские же годы свои Радищев беззаботно жил в большом двухэтажном помещичьем доме.

Есть позднейшие фотографии и акварельный рисунок этого дома. Он выглядит на них ветхим, полуразвалившимся. Кругом скучные, пустые поля. Крыша дома провалилась, окна заколочены досками.

Внук Радищева, художник А. Боголюбов, посетивший родные места в 80-х годах прошлого столетия, оставил горестную запись: «Что стало с домом, где жил мой дед, Александр Николаевич Радищев, — половина его была разобрана, крыша дырявилась, и кирпичи валялись на громадном дворе…»

В настоящее время на том месте, где был дом Радищева, водружен обелиск с надписью на мраморной доске: «Здесь был дом, в котором родился выдающийся русский революционер и писатель Александр Николаевич Радищев».

Дом Радищевых и церковь в селе Верхнее Аблязово.


В годы детства Радищева этот дом был окружен садом и цветником. Были в нем и зал в два света, и диванная, и барский кабинет с пыльной, засиженной мухами коллекцией старинного оружия, с набором длинных трубок, и низенькие антресоли для детей, и тесные, пропахшие дымом и капустой людские. А со стен душных, редко проветриваемых комнат смотрели наивные в своей застывшей важности портреты предков в золотых потускневших рамах…

* * *

Предки Радищева были типичными представителями мелкопоместного служилого дворянства, вынужденного служить, чтобы обеспечить себя.

Один из Радищевых в свите петровского «великого посольства» ездил в Европу. Быть может, ему довелось поработать с «урядником Петром Михайловым» [26] на голландских верфях.

До нас дошел портрет одного из предков Радищева. На нем кистью неизвестного, должно быть крепостного, художника изображен дед Радищева— Афанасий Прокофьевич — со значком полковника — «перначом», казацкой саблей в пухлой руке, в богатом парчевом кунтуше [27]. Этот человек с полным и недобрым лицом начал свой нелегкий жизненный путь бравым и грубым солдатом петровских времен. И если к концу жизни он пользовался известным достатком, то добился этого собственным горбом.

По семейному преданию, мать Афанасия Прокофьевича, деда Радищева, отправляя сына на государеву службу, дала ему сверх материнского благословения шесть копеек на дорогу и шерстяной домотканный кафтан. Он начал службу солдатом и дослужился до бригадирского чина. В семье сохранился рассказ, что он был денщиком Петра Великого.

Куда только не бросала его солдатская судьба! Афанасий Прокофьевич сражался со шведами в Курляндии, проделал Астраханский поход. Выборгский поход, принимал участие в Полтавской баталии, воевал в Польше, в Померании под Штральзундом и Штеттином.

А. П. Радищев. Дед А. Н. Радищева.


При содействии князя Меншикова он получил почетное назначение в только что созданный кавалергардский корпус[28].

В чине подполковника, сорока лет отроду, Афанасий Прокофьевич женился на дочери богатого саратовского помещика Аблязова. Семейные предания сохранили забавную историю этой женитьбы. Так и кажется, что читаешь не дошедшую до нас повесть Ивана Петровича Белкина!..

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное