Радиус поражения

Но шло время, а танк не появлялся. Зато из-за спины начал орать Егорыч, призывая всех, кто не сбрендил после всего этого артиллерийского карнавала, помочь зарядить «вундервафлю» по новой. Тоха, не забывая про танк, скрывающийся сейчас будто ежик в тумане, хлопнул по плечу почти оглохшего Лысого, проорал ему в ухо:

– Сиди здесь! Как появится танк – убей его! Мы без тебя справимся!

Мог бы и покороче сказать: «Братан – умри геройски!».

Когда в ствол ушел второй снаряд, Тоха не удержался, влез на броню, уставился вперед. Маскирующее облако к этому моменту почти рассосался, и сквозь легкую дымку можно было разглядеть результаты стрельбы.

«Хаммера» не было. Вообще не было. И Тоха сильно сомневался, что он куда-то вдруг срочно уехал не оставив записки. После того, как рядом с тобой рванет ТАКОЕ, особо не покатаешься. Скорее улетишь кувырком, поднявшись выше крыш построек хозяйственно-бытового назначения, а затем грохнешься где-то на огородах, получив при этом печальный статус «ремонту не подлежит». А рвануло рядом – по танку, похоже, ударило. А ведь он чуть ли не в бампер вездехода упирался – впритык шел.

Танк, кстати, никуда не улетел. И не уехал. Стоял тихонечко на месте, чуть наискосок улицы, у обочины, всем своим видом изображая фарс-мажорные обстоятельства непреодолимой силы. Смирный такой. Башня его чуть дальше валялась. Само собой отдельно от корпуса. С виду как новенькая – даже номер просматривался. Змейкой сползает обрывок гусеницы, тянется дымок из всех щелей и здоровенной выбоины на дороге.

Тоха танка больше не боялся.

Уцелевший бронетранспортер очень медленно отползал назад, ведя себя при этом будто ангел человеколюбивый – не стрелял. Да и трудно, наверное, стрелять, если пушку у тебя чуть ли не под прямым углом загнуло к небесам. Да и башня как-то неэстетично сидела – будто боксерская челюсть, свернутая набок. Автоматчиков на броне больше не было. Вообще не было. На дороге несколько валялись – будто бракованные манекены в изодранном тряпье.

Одним выстрелом группа вражеской бронетехники и пехоты была доведена до состояния почти полной потери боеспособности.

Если эта пушка такое выделывает простыми снарядами, для чего ей вообще атомные?!!!

Тоха, сам этого не заметив, высказал вслух справедливую мысль:

– Насчет «вундервафли» я был неправ.

Нездорово возбужденный Егорыч, улыбаясь гримасой скалящегося черепа, выкрикнул:

– Антоша! Береги уши! Оторвет ведь!

Поняв, что безумный прапорщик сейчас добьет уползающий БТР, Тоха спрыгнул в заросли картофеля. Выстрел настиг его еще в полете – по ушам действительно ударило болезненно. Слишком много приключений для органов слуха. Уже на земле, поинтересовался:

– Попали?!

– В металлолом его теперь не возьмут, ибо страшно очень! – охотно проорал Егорыч.

Сомнительно – из-за поднятой пыли старик вряд ли мог оценить результат попадания. А, впрочем – тут главное попасть. Результат именно такой будет – куча позорного металлолома. Деваться-то им некуда – тут и дурак не промажет. Улица узкая, бронетранспортер пятится по ней, не догадываясь свернуть в сторонку, уйдя с линии обстрела. А может и некому догадываться – сидит за рулем полностью оглохшая свинка, а из ушных раковин вытекают выбитые ударной волной мозги. Угасая огнями безумия, на стебельках нервов повисли выбитые глаза, рот меланхолично жует резину разодранного противогаза. Ему этот второй снаряд будто удар милосердия… #1

#1 Удар милосердия – удар, при котором смертельно или тяжелораненого и уже не оказывающего сопротивления противника добивали, чтобы прекратить его мучения (франц. coup de gr?ce).

Рощин, не принимал участия в стрельбе, стоял памятником – видимо его тоже немного заворожило ее результатами. Но в себя он пришел быстро, и заряжать третий снаряд запретил:

– Уходим! Нашу позицию за километр сейчас видно! Надымили! К лесу! Бегом!

Бегом не получилось – сперва пришлось переводить установку в походное положение. Как ни торопись – мгновенно не получится. Затем, при попытке выбраться из огородов задним ходом, уткнулись в длинный пруд, с топкими на вид берегами. Соваться туда не решились – пришлось делать объезд по тем же огородам. К тому времени бой разгорелся не на шутку. В районе кладбища взрывы теперь грохотали почти непрерывно, а треск пулеметов и автоматов слился в сплошной рев. А еще какой-то танк или самоходка постреливали по позиции, с которой соучастники Тохи расстреляли три единицы вражеской техники. Там уже раза три рядом громыхнуло, в воздух поднялись клубы дыма и пыли.

А затем, прямо из одного такого разрыва высунулась морда танка.

Тоха его не увидел, зато увидели другие – самоходка, вместо того, чтобы продолжать объезд, резко крутанулась, рванула прямиком к пруду. Гусеницы распластали влажную землю берегов, зарылись в воду. Теперь главное преодолеть эту преграду – лес рядом, до него рукой подать. Там, среди зарослей, можно поиграть в догонялки – издалека уже не расстреляют.