Радогощь (СИ)

Лера откручивает крышку моей минералки и подает бутылку. Жадно делаю несколько глотков и пытаюсь обдумать её слова. Всё же было так реально, по-настоящему. Лера врет мне? Но всё произошедшее само по себе нереально, такого просто не может быть, неужели и, правда, всё это оказалось просто сном?

– Это просто сон и больше ничего, – ласково говорит она, словно подслушав мои мысли. Убирает с моего лица пряди волос, чтобы не мешали мне пить.

– Я хочу увидеть Олесю, – твердо произношу я, отдавая ей бутылку.

– Сейчас? Посреди ночи? И всё из-за какого-то дурацкого сна? – с усмешкой говорит мне Лера, закручивая крышку и убирая минералку. – Может, подождешь до утра?

Хмуро на неё смотрю: как она не понимает, что я хочу, как можно быстрее удостоверится, что всё в порядке с Олесей. Но Лера ложится обратно и закутывается в одеяло, закрывает глаза. Тоже ложусь на подушку, смотрю на небо сквозь окошечко, оно уже светлое, облака подкрашены розовым – всё как в моем сне.

Закрываю глаза и тут же мне кажется, что я снова погружаюсь в темную воду, захлебываюсь, не могу дышать. От недостатка кислорода в груди горит и разрываются легкие, в висках непрерывно стучит, голова трещит, будто лоб стягивает тяжелый железный обруч.

Вскрикиваю и снова подскакиваю на постели, хватаясь за шею, горло пережимается спазмом, опять не могу вздохнуть.

– Да что же за беспокойное хозяйство, – цокает языком Лера, поворачиваясь ко мне. – Снова кошмар?

– Угу, – киваю я, судорожно проглатывая застрявший комок в горле. – Лера, ну, пойдем, сходим, – жалобно прошу я, – уже почти рассвело.

– Ладно, – вздыхает она. – Всё равно ведь не дашь поспать.

Одеваемся и выходим наружу, идем к тому шатру в стороне, где лежит Олеся.

– Ну, вот смотри, – говорит мне по дороге Лера, – вот если всё это было бы взаправду, то у тебя волосы бы были мокрые и вся одежда.

Трогаю джинсы и худи – всё сухое. Она права, не успело бы высохнуть за пару часов. Но всё равно, несмотря на то, что всё произошедшее никак не вписывалось в рамки разумного, это всё было настолько реалистично, поэтому скорее верилось, что весь этот бред случился по-настоящему, чем думать, что это был просто ночной кошмар. Я же не сумасшедшая, могу отделить явь от сна.

Подходим к шатру и у меня начинает бешено колотиться сердце. Хочу увидеть Олесю и не могу найти в себе силы преодолеть последние пару метров, ноги словно одеревенели.

– Ну ты чего?

Лера обнимает меня, легонько поглаживая по спине и мне становится легче. Она ведет меня к изгороди, тут по-прежнему висят черепа на пряслах, проем оказывается открытым, и мы легко попадаем на территорию. И тут я обращаю внимание, что больше уже не слышу тоскливого пения, к которому настолько привыкла, как к некоему фону, что не сразу замечаю его отсутствие.

Откидываем двери и входим внутрь. На подушках кто-то сидит, окутанный в белый саван, ну мне так кажется, что это саван. Вроде бы Олеся, краешек её стопы похож на её ногу, и фигура вроде бы её, и светлый локон её волос… За бесчисленными занавесками шорох, суета, перешептывание, наконец, оттуда выходят несколько женщин. Только они уже не в черном, теперь они в цветастых широких юбках и рубашках с огромными плечами.

– Уходите, не нужно вам тут быть, – говорит одна, по виду самая старшая из них, не по возрасту, а по «рангу».

Но я не уйду, пока не удостоверюсь, что всё хорошо с Олесей. Я хочу подойти ближе, но они мне не дают, отталкивают меня.

– Олеся, – кричу я ей, пытаясь дотянуться до неё.

Я вижу сквозь тонкую ткань, что она смотрит на меня, но почему же она никак не реагирует: ничего не говорит и не убирает белый платок с головы, чтобы я, наконец, увидела её лицо? Я прорезаюсь сквозь ряд этих теток, расталкиваю их, они изо всех сил стараются не подпустить меня к Олесе, но я всё же успеваю схватиться за платок, прежде чем меня совсем оттесняют от неё, я сдергиваю его – на меня смотрит совсем другая девушка, да похожая на Олесю, очень похожа, такие же глаза, волосы, но это не она, это не моя Олеся.

С минуту она смотрит на меня, затем вскакивает и с громким хохотом исчезает за занавесками. Пользуясь моим замешательством, меня выталкивают вон из шатра и закрывают двери, слышу, как защелкивается замок.

– Пустите! – ору и бью ладонями по двери, – пустите! Олеся! Где Олеся?

– Перестань, Дарина, тише, не надо, – шепчет мне Лера, пытаясь увести меня.

Отталкиваю её, встаю на цыпочки и пытаюсь заглянуть в дверное окошечко, но и его закрывают. Внутри шепот, смех, и это очень раздражает меня, я чувствую во всем этом какой-то заговор, направленный против меня.

– Дарина, – шепчет мне в ухо Лера, обнимая меня за плечи, – давай уйдем, вернемся позднее, когда они не будут ожидать нас. Что толку ломиться в запертые двери?

Всхлипываю и соглашаюсь с ней, её довод мне кажется правильным.

– Ладно, – даю ей себя увести.