Радость и грусть бытия

Что ты душу когтишь
И ночами не спишь, –
Ревность?
Опоила меня
Мутным зелием дня. –
А как пелось!
Долбишь каплей во льду,
Дуешь в ту же дуду
Нудно.
Горячо шепчешь вновь:
Ты теряешь любовь! –
Трудно.
Мысль верттся – юла,
Что другая мила, –
Больно.
Мне разлука, что мгла,
А когда-то была
Вольной.
Что мне воля теперь?
Держит душу не дверь
В башне.
Одиночество – зверь
После стольких потерь
Страшный.
Не смотри на меня
Тучей сумрака дня
Рваной.
Мне бы ту залечить,
Что так кровоточит,
Рану.
В чём опору найду,
Обойти чтоб беду,
Ноги?
Знает сумрак-ведун,
Все дороги ведут –
К Богу…
Снова солнце взойдёт,
Разливая свой мёд –
Глянец.
И просохнет слеза,
Новый день-стрекоза
Светом утра в глаза
Глянет.

16 мая 2007 г.

Утро

День пытается пробиться
Через шторы на окне.
Он насвистывает птицей
Песню утра сонной мне.

Сна спадут пел'eны, шоры,

Мысль пробудится, ясна.
Я раскрою в окнах шторы, –
Засияет в них весна.

На столе – букет фиалок,

Бело-жёлто-синих крох,
Он слегка подвял и жалок.
Рядом ландышей горох.

Сладковатым ароматом

Одурманит меня вдруг.
Пусть мой будет день богатым,
Как цветами вешний луг.

Утро – всё, как ожиданье

Чуда, сказки, волшебства.
Как наклон и колебанье
Жизни шаткого шеста…

17 мая 2007 г.

Жара в красках

(В тени +33 градуса)

Ультрамариновое утро.
И синий кобальт меж ветвей.
Для тех, кто к ночи не был мудрым,
Не будет утро мудреней.

И новый день в жаре и поте,

Как предыдущий, пролетит.
Людей в реке, как груш в компоте, –
От девяти до девяти.

Распят телами местный пляжик,

Кишит, орёт, визжит река.
А тот, кто лыка уж не вяжет,
Лежит «цыплёнком табака».

Краплак и кадмий, окись хрома[10]

, –Пестрит, жужжит весь пляжный рой.
Народ бежит к реке из дома,
Гоним нещадною жарой.

До синих плещутся мурашек,

Мелькают юркие мальки –
Детишки в речке, а мамаши
Готовят снеди им кульки.

Какой-то дурень оголтелый

На всю приёмник врубит мощь.
Ум перегрет и в ссоре с телом.
И завтра нам не светит дождь.

Жара. Жарища, как в пустыне.

Пол'yденный, без ветра зной.
К закату чуть народ остынет,
Гуськом потянется домой.

Чуть меньше дома – двадцать восемь.

И есть не хочется, но – пить.
В жару невольно вспомнишь осень. –
Жди, будет повод погрустить.

Оставь «филиппики»[11]

на осень:Дожди и холод ждут нас в ней.
Раскинет ночь всю в звёздах простынь.
Пусть утро будет мудреней…

27 мая 2007 г.

Попытка самоуговора