Радость и страх

- Да, пожалуй. Жестокая это штука, Уолли.

- Жестокая? Ничего подобного. Да вы, если хотите знать, ее спасли. Только ведите твердую линию. Держите ее в узде, голубчик. Она молода, но уже хлебнула горя. Не торопите ее, пусть свыкнется со своим положением. Ведь ваше-то дело верное. Рано или поздно она у вас будет по струнке ходить. Она же понимает, кому всем обязана.

24

Громкий звонок в дверь. Новая горничная, нарядная, молодая, но уже вышколенная, идет отворять. По лицу Сторджа разливается зелень, по лицу Джобсона - легкий румянец. И в квартиру вплывает незнакомая молодая женщина, одетая во все французское, с новой посадкой головы, новым лицом, новой походкой, даже новой фигурой, а за ней - шотландка, рослая и костлявая, как тюремная надзирательница, с младенцем на руках.

Эта новая Табита, гордо вскинув голову и даже не поздоровавшись со Сторджем, спрашивает новым голосом, холодным и повелительным:

- Будьте добры, как пройти в детскую?

Джобсон бросается показывать дорогу, Табита и нянька скрываются в детской.

После долгого ожидания Джобсон убедился, что эпизод окончен, и говорит Сторджу, который, уже обретя почти обычный цвет лица, сидит, скорчившись в кресле: - Ну вот, все в порядке.

- В порядке?

- Ага. Влетела птичка в клетку. Теперь смелее.

Он уходит, а Стордж в тоске и страхе прислушивается к плачу ребенка и резким замечаниям шотландки.

Потом он тоже уходит - украдкой, как вор.

Но на следующее утро, едва он приехал к себе в контору, ему подают записку: "Дорогой Фред! Вчера вода для ванночки была совсем холодная. Прошу Вас, займитесь этим немедленно. Табита Бонсер". И всю ближайшую неделю он ведет переговоры с водопроводчиками и разыскивает патентованные сушилки для полотенец.

На его предложение, высказанное крайне робко, - купить Табите несколько платьев, которые, как ему кажется, больше подошли бы к ее хрупкой внешности, чем парижские модели, - она отвечает отказом. И негодует, получив от него в подарок браслет.

Наконец она соглашается принять от него новое платье - только для того, чтобы поберечь парижские туалеты, - но надевает его так неумело, что он вынужден призвать на помощь горничную.

И к гостям его она выходит лишь изредка. Он-то мечтал, как будет показывать друзьям свое новое сокровище, свою бердслеевскую женщину. Он придумал, что будет водить ее в тихие, почтенные рестораны, где его старые приятели - ученый филолог Гриллер или критик Дьюпарк - смогут познакомиться с его другом, прелестной молодой вдовушкой миссис Бонсер, а затем провести вечер у нее дома. Но раз за разом, когда все уже устроено, Табита подводит его, ссылаясь на недомогание ребенка. Если он решается ее упрекнуть, она в сердцах возражает: - Не могу я выезжать в свет, когда Джонни болен.

И Джобсон, от души сострадая другу, пытается его утешить: - Дорогой мой, эти потаскушки все такие, когда обзаведутся младенцем. Либо они его ненавидят, либо боготворят. Но это опасно. Если она увидит, что может вертеть вами как хочет, она станет этим злоупотреблять. Надо ей внушить, чтоб знала свое место.

25

Стордж все еще обдумывает этот совет, когда однажды вечером, явившись на Вест-стрит и, как всегда, с великими предосторожностями проникнув в квартиру, он слышит мужские голоса. А войдя в гостиную, застает Табиту оживленно беседующей с тремя мужчинами. Один из них - Мэнклоу, другой прыщавый юноша с целой копной черных волос, а третий - томный верзила с непомерно длинной физиономией.

- А-а, Фред. - Табита весело вскакивает с места. - Мистер Мэнклоу вернулся, как хорошо, правда? А это мистер Доби, автор замечательных рисунков, и мистер Ходсел, он пишет романы. Вот, глядите, ведь правда, мистер Доби талантлив? - Она достает из папки рисунок.

Стордж, немного сбитый с толку, а потому напуская на себя важный вид, разглядывает рисунок под названием "Онан среди скал" и говорит: - Да, да.

- Вы, кажется, шокированы? - вызывающе спрашивает Табита. - Это не так респектабельно, как Бердслей?

- Очень интересно.

И Мэнклоу, даже не потрудившийся вынуть изо рта папиросу, замечает: Вот именно, мистер Стордж, Тибби правильно сказала, Бердслея он переплюнул. Советую обратить на него внимание, не то мистер Ринч его у вас перехватит.

Мистер Ринч - квакер, банкир, известный, как и Стордж, щедрой поддержкой молодых дарований, но обычно лет на десять отстающий от времени.

- Ринч - миллионер, - сухо произносит Стордж. - Он может себе позволить бросать деньги на ветер.

- Фред! - восклицает Табита. - Вы же не допустите, чтобы мистер Ринч вас опередил. Вот и мистер Мэнклоу говорит, если вы от него отвернетесь, он пойдет к мистеру Ринчу.

- Что нам требуется в Англии, - говорит Ходсел высоким сердитым голосом, - так это нечто действительно изысканное, отмеченное особым cachet [отпечаток, печать (франц.)]. Нечто не столь тяжеловесное, как "Желтая книга", и гораздо более смелое. Те, кто помнит вашего "Символиста"...

Стордж заявляет, что не собирается повторять такой дорогостоящий и обременительный эксперимент.