Читаем Радость и страх полностью

- Вылезай немедленно, Джон.

- Он нынче весь день себя плохо пел, мэм, - говорит нянька. - То одно, то другое.

- Пусть сейчас же подойдет ко мне, попросит прощения и помолится, не то останется без печенья.

Пауза. Из-под кровати ни звука.

- Джонни, видно, не знает, - говорит няня, - что бывает с мальчиками, которые не хотят молиться богу.

- Это плохие, противные мальчики.

- Их бог накажет, - добавляет няня.

Снова пауза. Закоснелый Джон не отзывается. Он только сопит, громко и нагло.

- И сказок им больше не будут рассказывать, - говорит Табита, уже слабо надеясь на успех. - Не услышат они больше про трех медведей.

Джонни, кажется, перестал сопеть. Женщины переглядываются поверх кровати, и няня говорит: - И про Джека Победителя Великанов.

- И про Джека и Бобовый Стебель. Никогда не услышат.

Под кроватью какое-то движение, из-под края одеяла появляется взлохмаченная голова Джона. - А я и не хочу про Джека и Бобовый Стебель.

- И про Красную Шапочку, - говорит няня.

Мальчик встает на ноги и решительно заявляет: - Не хочу про Красную Шапочку.

Няня и Табита снова переглядываются; заметив это, мальчик недоверчиво переводит взгляд с одной на другую. И повторяет громко, как генерал, требующий безоговорочной капитуляции: - Не хочу про Красную Шапочку.

Менее искушенный дипломат, чем Табита, мог бы предположить, что переговоры окончены. Она же как ни в чем не бывало садится на кровать, готовая, по обыкновению, послушать, как он будет молиться. - Хорошо, выбери сказку сам.

Джон, чувствуя себя, как парламентарий, добившийся почетного мира, тотчас прижимается к ней и читает молитвы, после чего сразу же требует: Кота в Сапогах! Кота в Сапогах!

Он слышал эту сказку раз сто, но еще так мал, что готов с упоением слушать ее снова и снова.

34

И Табита, перенесясь из своего светлого, строгого царства в гостиную, где даже лучи вечернего солнца, косо рассекая табачный дым, кажутся другими - более взрослыми, искушенными, грубыми, - дарит своих гостей улыбкой радушной хозяйки, а вернее, улыбкой триумфатора, одержавшего верх над коварным врагом.

В такие минуты, воодушевленная своей победой в сфере педагогики и сознанием, что поступила правильно, она более чем когда-либо готова поступить правильно и в сфере морального протеста и эстетической смелости, воплощенных в "Бэнксайде". Она подчеркнуто благосклонна к мрачному Доби, и к меланхоличному Хадселу, у которого не ладится работа над романом про священника, влюбившегося в проститутку, и к Мэдж Мун, которая, как обычно в это время дня, уже порядком пьяна и вовсю распустила язык. Мэдж в горе из-за своего младшего брата, военного, и на чем свет стоит ругает войну, буров, правительство, бардов империи, а также мужчин, не уехавших на позиции. Со зла она оскорбляет Хадсела и, глядя в упор на долговязого Доби, который, подобно многим еретикам, силен в богословии, кричит ему в лицо: - Не говорите мне про бога! Если бог есть, что ж он не прекратит эту чертову войну?

Доби, то вскакивая, то снова падая в кресло, волнуясь и все больше пьянея и путаясь, принимается анализировать проблему зла.

И Табита, все еще улыбаясь, тихонько уговаривает его: - Не так громко, пожалуйста. Да, да, как интересно. Я понимаю, все дело в том...

Она сменила улыбку на очень серьезное выражение лица, Которое всегда приберегает для Доби независимо от того, толкует он о боге или о любви. Этот неуравновешенный и неразумный юноша требует, чтобы его принимали всерьез.

На фронте дела идут скверно. Глашатаи новой, предприимчивой политики с удивлением обнаружили, что в армии духа предприимчивости явно недостает. Поражение следует за поражением; объявлен набор добровольцев. Тысячи клерков, с радостью вырвавшись из своих контор, спешат примкнуть к этой авантюре, чтобы назавтра стать героями. И когда они проезжают по улицам на вокзалы, направляясь в военные порты, где их погрузят на корабли, сразу видно, что жизнь приобрела для них и достоинство, и смысл. Они рискуют жизнью за идею, за великую любовь, за славу и честь. И хотя "Бэнксайд", ко всеобщему удивлению, все еще понемногу покупают и убытки невелики, сотрудники его чувствуют себя обособленной, а значит, и сплоченной группой. Квартира на Вест-стрит все больше уподобляется штабу повстанцев, но повстанцев, оказавшихся вне закона, изгоев. К войне они непричастны. Они теперь проводят на Вест-стрит чуть не целые дни и просачиваются во все уголки квартиры. Вторгаются даже в детскую.

Как-то вечером, уже довольно поздно, Табита застает там Джобсона, Доби и Мэдж. Все трое курят. Она возмущенно спрашивает, чем им плохо в гостиной.

- А нам тут нравится, малютка, - отвечает Джобсон. - Тут как-то вольготнее, подальше от всяких Гриллеров и графинь. И малыш у вас интересный. Вы только гляньте.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза / Детективы