Радость. Как наполнить тело энергией, а жизнь счастьем

Ее погибший пациент в свое время характеризовал себя как человека кроткого и не склонного к агрессивности. В ходе предшествующих попыток его лечения Луиза смогла добиться определенного улучшения способности этого человека к самоутверждению. Я уже неоднократно подчеркивал и в этой, и в других своих работах, что чувство вины напрямую связано с подавлением гнева. Подобное подавление подрывает в теле добрые чувства и приятные ощущения. Вместо них человек испытывает смутное беспокойство, порождающее плохое самочувствие и ощущение того, что все идет не так, как надо. Наличие у человека чувства, что дела идут плохо или неверно, – это основа для возникновения у него ощущения вины. Невозможно чувствовать себя в чем-то виноватым, если человек «внутри», в глубинах своего Я чувствует себя хорошо. Ведь на чувство того, что дела идут скверно, налагается суждение по поводу самого себя: надо делать больше, стараться сильнее и чаще откликаться на нужды других. Луиза росла и воспитывалась как раз на подобных заповедях.

По мере того как мы вместе углублялись в историю ее жизни, она рассказала мне нечто шокирующее и прямо-таки невероятное по поводу собственных физических унижений. Когда она была ребенком, отец регулярно бил ее то ли ремнем, то ли, что называется, «вручную», причем нередко – по голой попке. Он был человеком жестоким, и она боялась его до чертиков. Подвергаясь терапии ранее, она выражала по отношению к отцу определенные гневные чувства, но никогда не достигала при этом той интенсивности, которая была бы естественной применительно к подобному унижению и оскорблению. Я спросил у нее, желала ли она когда-нибудь своему отцу смерти. Она ответила отрицательно. Однако я все равно был убежден, что в ней таится огромная ярость по отношению к отцу за его возмутительное отношение – ярость, которую она подавила в себе из страха. Ее чувство вины брало свое начало в этой подавленной ярости, и оно переносилось Луизой на погибшего пациента, которого она бессознательно пыталась спасти от собственного гнева по отношению ко всем мужчинам.

Чтобы помочь Луизе ощутить скопившуюся в ней ярость, я проделывал с ней специальное упражнение. Оно уже было описано в главе 5, но я повторю его здесь, поскольку оно чрезвычайно помогает пациенту почувствовать имеющийся в нем гнев. Я усаживал Луизу на стул лицом ко мне, а сам располагался на другом стуле в метре от нее. После этого я просил ее сжать обе кисти рук в кулаки, решительно выпятить подбородок, широко раскрыть глаза, погрозить мне кулаком и сказать: «Я вполне могу убить вас». Понадобилось несколько попыток, прежде чем она свыклась с этим упражнением и стала выполнять его как следует. Зато когда это произошло, ее взгляд стал чуть ли не маниакальным и она смогла прочувствовать всесокрушающую силу своей ярости. Я много раз проделывал указанное упражнение как с одиночными пациентами, так и с группами, и должен констатировать, что никто из них ни разу не переходил к настоящему физическому нападению на меня или на что-то иное. В данном упражнении находит выход гнев, а не ярость, поскольку человек никогда не теряет контроль над собой. Но почти во всех случаях оно дает пациенту ощущение силы и властности, а также укрепляет в нем чувство собственного Я.

После указанного упражнения у Луизы куда-то пропал ее неизменно кроткий взгляд. Лицо у нее стало выглядеть более живым и крепким. Она начала понимать связь между своим гневом на отца и тем чувством вины, которое она испытывала в связи с самоубийством своего пациента. А главное – она почувствовала большое облегчение.