Радость. Как наполнить тело энергией, а жизнь счастьем

Однако достигнутый перелом пока еще не простирался до нижней части его тела. Таз у Макса все-таки не освободился. Совершение указанного шага – очередного этапа в его терапии – потребовало разнообразной работы с тазом и ногами Макса. Для этой цели я полагался в первую очередь на упражнение с провисанием, которое обеспечивало достижение должной энергетической заряженности ног и стоп, в то же время позволяя накопленному заряду прорваться в таз и расслабить, освободить его. Для выполнения указанного упражнения пациент становится непосредственно перед биоэнергетическим табуретом, касаясь его спиной. Затем, расположив кисти рук на стоящем позади него табурете, чтобы сохранять равновесие, он подгибает колени до тех пор, пока пятки не станут отрываться от пола. Теперь вся тяжесть тела целиком покоится на плюсневых областях свода стоп, причем пациент удерживается от падения вперед тем, что он давит и тянется пятками вниз, продолжая делать это даже тогда, когда они перестанут касаться пола. Пациенту дается указание удерживать энергетический заряд в стопах и не позволить себе упасть. Если данное упражнение выполняется правильно, таз начнет спонтанно перемещаться вместе с дыхательными движениями. У Макса этого пока что не получалось, хотя он пытался проделать указанное упражнение много раз в целом ряде сеансов. И все-таки каждый раз, когда он упражнялся подобным образом, он явственнее ощущал свои ноги.

Макс не мог продержаться в описанном выше положении дольше минуты. После этого колени у него изнемогали и он буквально валился на пол. Как-то мы довольно оживленно дискутировали по поводу его проблем, и он сказал: «Не могу я выстоять перед нею. Она все время выше меня и подавляет меня». Произнося эти слова, он внезапно впал в сильнейший гнев и рывком дернул свой таз вперед, говоря: «Трахал я тебя сто раз!» После этой фразы таз у него стал вдруг свободно двигаться в едином ритме с дыханием. Это как раз и был тот самый прорыв, в котором Макс так сильно нуждался.

Ложилась ли в самом деле мать на его тело в детском возрасте, прижимаясь к нему, – этого он не знал. Вполне правдоподобно, что, когда она укладывалась с Максом в постель в его бытность маленьким ребенком, ее тело прижималось к нему, возбуждая малыша сексуально. То, что она проявляла к нему сексуальную заинтересованность, не подлежит сомнению, а после упомянутого упражнения он и сам перестал испытывать колебания по этому поводу. Его тело отчетливо отражало тот факт, что мать возбуждала его сексуально, причем в сильной степени, а он не мог ни уклониться от этого, ни снять накапливающийся заряд. Эти муки доводили его едва ли не до безумия. Он не диссоциировался от своего тела, как это делала Мадлен, поскольку не был до ужаса запуган своей матерью. Та не питала к нему ненависти и не подвергала воздействию физического насилия. Скорее она просто любила его, но этой любви было слишком много, и она была слишком сексуальной, плотской. Фокусируя свою сексуальную любовь на Максе, его мать использовала сына для реализации своей романтической мечты, но для самого Макса все происходящее с ним являлось, увы, одной из форм сексуального злоупотребления.

Роберт – пример еще одного мужчины, слишком тесно связанного с собственной матерью. Это был яркий, привлекательный человек, который оказался не в состоянии найти хоть какое-то удовлетворение в своей жизни или даже в целом мире. Ему хотелось выполнять какую-то важную работу, но у него не было такой возможности. Ему хотелось поддерживать глубокие взаимоотношения с какой-нибудь женщиной, но этого тоже не случилось. На каком-то поверхностном уровне Роберт чувствовал, что он – человек необычный, особенный, не такой, как все, но на более глубоком уровне ощущал постоянную опасность и страх. Возбуждение не могло свободно течь по его телу, и у него наблюдались выраженные напряжения в области таза, которые уменьшали сексуальный заряд этого внешне обаятельного мужчины. Его чувство собственной особости наглядно проявлялось в том, как он относился к людям. Я предпочел бы охарактеризовать его как обворожителя, как человека, который всех и вся стремится очаровать и пленить. В каждой ситуации он знал, что именно надлежит сказать и как это произнести – подобное умение свидетельствовало о присущей ему высокой степени контроля со стороны эго. Однако в результате Роберт боялся и не мог капитулировать перед собственным телом, перед самим собой и перед жизнью.

Свое прошлое он описывал в следующих выражениях: «Энергия моей матери была в высшей степени исступленной и неистовой. С одной стороны, это весьма восхищало и возбуждало, с другой стороны – подавляло. Когда я попался в эти сети, то полностью потерял ощущение собственного Я.