Радость. Как наполнить тело энергией, а жизнь счастьем

Капитуляция перед Богом устраняет страх смерти, поскольку она активизирует жизненные токи, до этого испытывавшие ограничения со стороны эго в его попытках держать под контролем страх и прочие чувства. Но тем самым подобная капитуляция способствует жизни и исцелению. У меня было два пациента, которые стояли на пороге смерти, один – от сепсиса (или общего заражения крови), а другой – в связи с хирургической операцией на открытом сердце. Оба рассказывали мне, что, ощущая вероятность смерти, вверили свои жизни в руки Господа. Оба они благополучно выздоровели, и оба заявляли о своей убежденности в том, что именно указанный акт обращения к Богу оказался поворотным пунктом в течении их болезни. В описанном явлении нет ничего мистического. Капитуляция эго перед лицом Бога снимает все оборонительные линии и баррикады, блокировавшие в человеке жизненные токи, а эта ликвидация преград и была тем единственным, что могло сыграть благотворную роль для недомогающего тела. Казалось бы, капитуляция эго включает также в себя и капитуляцию воли, в том числе воли к жизни. Но жизнь не принадлежит к разряду того, чего можно добиться волевым актом. Воля к жизни – это всего лишь защита против основополагающего глубинного желания умереть. Она представляет собой попытку преодолеть существующий в человеке страх смерти, но не ликвидирует этот страх. Поддержание жизни обеспечивается не волей, а непрерывным состоянием позитивного возбуждения в теле, которое выражается как желание жить. Это возбуждение порождается пульсирующей деятельностью в теле, которую дарует Бог.

Однажды утром я пробудился со сладостным ощущением в теле. Это воспринималось так, словно все мое тело состояло из сплошного сахара или меда. Испытывая подобное ощущение, я подумал: «Если ты искренен перед самим собой, то ты не боишься смерти». Переживаемое мною в тот миг чувство было настолько прекрасным и необычным, что я заинтересовался его первопричиной. Мне не припоминались никакие сны, которые привиделись бы мне этой ночью. Вернувшись назад к событиям прошлого вечера, я вспомнил, что смотрел на видеокассете фильм Оливера Стоуна «Взвод». Это был рассказ о группе американских солдат во время войны во Вьетнаме. Часть солдат указанного взвода безжалостно убила нескольких вьетнамских жителей – обычных гражданских лиц. У ряда их сослуживцев это поведение вызвало гнев, и в подразделении возник острый конфликт. Заканчивается он тем, что двое парней из расколовшегося взвода оказываются убитыми своим собственным коллегой. Размышляя над этим поучительным фильмом, я пришел к выводу, что бессмысленное насилие было порождено в солдатах страхом – причем не только собственно страхом как таковым, но и отрицанием страха. Они были напуганы до смерти, но вместо того, чтобы признать свой страх, отрицали его и убивали других.

Страх представляет собой естественную эмоцию, которая присуща всем живым существам. Для человека отрицать страх означает отрицать свою человеческую сущность. Но бояться вовсе не значит быть трусом. Можно, испытывая страх, в то же время действовать мужественно – это и есть подлинное мужество. Если мы отрицаем страх, то тем самым ставим себя выше естественного мира природы. Кроме того, поскольку подавление всякого чувства достигается омертвлением тела, то подавление страха воздействует одновременно на подавление гнева, печали и даже любви. Мы теряем Божью благодать и становимся монстрами – иными словами, чем-то нереальным. Если кто-то наводит на меня пистолет, я, разумеется, испугаюсь, что он может убить меня. Но страх оказаться убитым – это не то же самое, что и страх смерти. Поскольку смерть не может быть отделена от жизни, она представляет собой часть естественного порядка вещей. Когда она наступает именно как часть естественного порядка вещей, мы в состоянии хладнокровно принять ее. Если человек чрезвычайно боится перед лицом смерти, то так происходит потому, что он боится до смерти. Таким образом, если человек искренен перед собой, то он свободен от всякого страха, включая страх смерти. Продолжая в том же духе, можно высказать и обратное утверждение: если мы не боимся смерти, то в состоянии быть искренними перед собой.