Радость. Как наполнить тело энергией, а жизнь счастьем

Обычно я начинаю общение с новичком с работы над телом, предоставляя пациенту возможность откинуться навзничь на биоэнергетическом табурете и дышать. Это позволяет мне наблюдать за дыханием и установить качество проходящей по телу респираторной волны. Поза, в которой пациент находится в этот момент, немного способствует стрессу, а это фактически заставляет его дышать более глубоко. Однако никогда не случается так, чтобы дыхание новоприбывшего сразу оказалось настолько полным и свободным, каким оно должно являться. Для того чтобы углубить дыхание пациента, я прошу его издать громкий звук и удерживать его настолько долго, насколько это возможно. Почти во всех случаях указанный звук оказывается слишком кратким и плоским. Ограничение или затаивание дыхания представляет собой средство, с помощью которого человек сдерживается, чтобы не поддаться своему телу и чувствам, не капитулировать перед ними. Такое «сдерживание» носит бессознательный характер. Каждый недавно обратившийся ко мне пациент, как правило, верит, что если он сделает определенное усилие, то даст воздуху возможность выходить более полно и тем самым удержит испускаемый звук дольше. Я настоятельно призываю его не отказываться от попыток продлить звучание. Повышенная продолжительность звука позволяет респираторной, или, иначе говоря, дыхательной, волне достигнуть живота – области, где располагаются чувства. Если звук тянется достаточно долго, то, как правило, удается услышать, как в голосе появляется нотка печали. Иногда голос начинает прерываться, и в нем временами слышатся рыдающие звуки. Случается и так, что пациент вдруг впадает в довольно-таки горькие рыдания. На ранней стадии терапевтического процесса они никогда не бывают настолько глубокими, чтобы по-настоящему облегчить боль и страдания человека, но подобное происшествие предоставляет терапевту возможность более детально обсудить с пациентом его отношение к разным способам выражения печали.

Поразительно, насколько много людей обращаются к терапевту и излагают ему проблемы, мешающие им нормально жить, но напрочь отрицают при этом наличие у них хоть какого-нибудь чувства печали. Это особенно справедливо применительно к пациентам, находящимся в депрессии, которые, все время подавляя свои чувства, оказываются в эмоционально угнетенном или даже умерщвленном состоянии. Если бы человек, пребывающий в депрессии, мог заплакать, его депрессия рассеялась бы, поскольку он снова почувствовал бы себя живым.

Однако печаль представляет собой далеко не единственную эмоцию, которую подавляют. Гнев подавляется в ничуть не меньшей степени. Люди могут проявлять раздражение, впадать в ярость, даже становиться агрессивными, но им по-прежнему может быть очень трудно испытывать и выражать чистую эмоцию вроде печали или гнева. Считается, что выражение раздражения или даже ярости не влечет за собой сколько-нибудь существенного изменения ситуации человека. Это всего лишь небольшие клапаны для облегчения или частичного снятия напряжения, порождаемого огорчением или фрустрацией, и их можно сравнить с «выпусканием пара» из перегретого котла. После того как напряжение разрядилось, человек чувствует себя лучше, но его ситуация на самом деле никак не изменилась. С другой стороны, гнев не спадает до тех пор, пока болезненная или вредоносная ситуация не перестанет быть таковой. То же самое можно сказать и по поводу печали. Если кто-то чувствует себя глубоко опечаленным, он будет пытаться внести в свою жизнь какие-либо изменения. Когда человек знает, что он опечален или разгневан, то это помогает, но этого мало. Чтобы полностью прочувствовать печаль или гнев, человек должен быть способен выразить их. Грудные младенцы и маленькие дети умеют делать это с легкостью, едва успев ощутить себя хотя бы в некоторой степени задетыми. Каким же образом происходит блокирование подобной естественной реакции у взрослых?