Радость моя

      В пользу того, что самовольного удаления от Причащения Святых Тайн одобрить нельзя, говорит и здравое рассуждение. Люди не причащаются потому, что считают себя недостойными Причащения. А кто им сказал, что они будут когда-нибудь достойны его? Если же сами когда-либо скажут, что они достойны, то этим проявят только свою гордость и тяжко согрешат, ибо перед Причащением не достоинство свое должно восхвалять, а сознавать недостоинство свое и греховность.

      Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистинну Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от нихже первый есмь аз. Так должен говорить приступающий к Причащению, то есть заявлять, что он первый из грешников, а не восхвалять себя, подобно фарисею, и не кичиться своими мнимыми достоинствами и заслугами пред Богом.

      Поэтому, самовольно удаляющие себя от принятия Святых Тайн, по сознанию своего недостоинства, впредь без воли отца вашего духовного от Причащения себя не удаляйте. Не велит он причащаться до времени, тогда не причащайтесь, а если велит и благословляет, то смело приступайте к Престолу благодати, помня, что Кровь Иисуса Христа, Сына Божия, очищает нас от всякого греха (1 Ин. 1,7). Аминь.

ПРАВДА ЛИ, ЧТО В БУДУЩЕЙ ЖИЗНИ ПРАВЕДНИКИ БУДУТ НАСЛАЖДАТЬСЯ РАДОСТЬЮ НЕИЗЪЯСНИМОЮ И БЛАЖЕНСТВОМ НЕИЗРЕЧЕННЫМ

      И слово Божие, и святые отцы учат нас веровать в то, что праведников в Будущей Жизни ожидают радости неизъяснимые, блаженство неизреченное. Слово Божие говорит: Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2,9).

      Святитель Иоанн Златоуст глаголет: "Там все мир, радость, веселие, сладость... все день, все свет, вседашнее вожделение блага".

      Преподобный же Ефрем Сирин прибавляет к сему: "Там единственное, вожделенное, всегдашнее радование, вечное веселие, невечерний свет, незаходящее солнце... Там глас празднующих... там несравненная радость, о которой устам человеческим и сказать невозможно. Там нет ни печали, ни воздыхания, но всякий по данной ему благодати, в своей мере веселится внутренне". Так учат нас и слово Божие, и святые Отцы о радости неизъяснимой и блаженстве неизреченном, ожидающих праведников в Будущей Жизни. Так ли это на самом деле? Преподобный отец наш Серафим Саровский так некогда говорил одному из своих учеников: "Однажды я усладился словом Господа моего Иисуса Христа, где Он говорит: В доме Отца Моего обителей много (Ин. 14,2), то есть для тех, вторые служат Ему и прославляют Его святое имя. На этих словах Христа Спасителя я остановился и возжелал видеть эти Небесные обители и молил Господа, чтобы Он показал мне их, и Господь не лишил меня Своей милости.

      Он исполнил мое желание и прошение: вот, я восхищен был в эти обители, только не знаю – с телом или кроме тела. Бог весть, это непостижимо. А о той радости и сладости небесной, которую я вкушал там, сказать тебе невозможно". И с этими словами отец Серафим замолчал.

      В это время он склонился несколько вперед, голова его с закрытыми очами поникла долу и простертою дланью правой руки он одинаково тихо водил против сердца. Лицо его постепенно изменялось и издавало чудный свет и наконец до того просветилось, что невозможно было смотреть на него; на устах же и во всем выражении его были такая радость и восторг небесный, что поистине можно было назвать его в это время земным Ангелом и Небесным человеком.

      Во все время таинственного своего молчания он как будто что-то созерцал с умилением и слушал что-то с изумлением. Но чем именно восхищалась и наслаждалась душа праведника, знает один Бог.

      После довольно продолжительного молчания, вздохнув от глубины души, преподобный Серафим еще сказал своему ученику: "Ах, если бы ты знал, какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на небеси, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету с благодарением... Там нет ни болезни ни печали, ни воздыхания, там радость и сладость неизглаголанные, там праведники просветятся как солнце. Но если такой небесной славы и радости не мог изъяснить и сам апостол Павел, то какой же другой язык человеческий может изъяснить красоту горнего селения, в котором водворяются праведных души?".